Описывая все это, моя дорогая Ливия, я далек от восхищения; наоборот, еще раз скажу, что мне подобное веселье всегда было малоприятно. Я хотел, чтобы ты знала обо мне правду, так же как и о том, насколько непохож легендарный образ легионера на его настоящее лицо.
Апроний, разгоряченный вином, стукнул по столу кулаком. Старшина крикнул:
— Он будет говорить!
Опершись о его плечо, трибун с трудом привстал и поднял кубок, облив меня при этом его содержимым, и сказал торжественным голосом:
— Я пью за Цезаря!
— За Цезаря! — подхватили сидящие. — И за твое здоровье, трибун! За успех нашей кампании!
— Она будет победоносной, друзья… Еще один год и… мы вернемся на родину. У нас будут другие женщины… А эти варварки… У них красивые ляжки, белая кожа, мы, конечно, любим их, друзья… мы…
— Да здравствует Апроний!
— Через год… не более… мы выйдем на Священный Путь… мы пойдем по нему с триумфом!..
— Это при условии, — выкрикнул вдруг старшина, — что Галлия встанет на колени.
— Замолчи!
Но вино развязало язык старику:
— Вы не представляете, как обширна эта Галлия, друзья! Их здесь тысячи, и тысячи, и еще много тысяч…
— Тем лучше, — проворчал воин с жестким ежиком на голове, — долгие походы омолаживают кровь.
— Они укрепят твои старые кости, — прибавил другой, скулы которого стали от выпитого фиолетовыми.
Апроний покачивался, стоя рядом со мной, точно дерево под порывами ветра. Он покусывал бороду и яростно округлил глаза. Я помог ему сесть. Старый кривляка же продолжал говорить, яростно жестикулируя:
— В первый год мы надрали зады гельветам и германцам. Хорошо! Нам говорили, что это необходимо сделать для защиты наших союзников. На следующий год мы гоняли белгов. Хорошо! Согласен, они нам долго докучали. Но потом? Великий Цезарь уехал, а мы? Для чего мы здесь, мои юные друзья?
— Что ты хочешь этим сказать?
— Что я хочу сказать? У Цезаря в голове полно всяких планов, это бесспорно. Но вот что ясно даже такому старому чурбану, как я: защищая Галлию от ее врагов, он всю ее прибрал к рукам.
И он по-старчески взвизгнул:
— Клянусь Юпитером! Это слова пораженца!
— Сожри тебя адский змей, старик!
— Тебе того же желаю, малыш! Чтоб твои кости сгнили в грязи земли андов!
Он смотрел на меня враждебно, будто видел во мне прямого продолжателя деяний Цезаря.
— Безумцы! — снова выкрикнул он. — Сосчитайте, сколько нас здесь? Меньше пятидесяти тысяч. А галлов — миллион! Жалкие пятьдесят тысяч, разбросанные по этой загадочной стране, будут охотиться по лесам и ложбинам за миллионом истинных хозяев! Немыслимо! А что же Цезарь? Он в Равенне…
