Мои рабы ждали меня на площади. Они неуверенно приблизились, и Котус обратился ко мне:
— Пойдем, хозяин?
— Скрывшись в ночных просторах, — повторил я, — скрывшись в ночных просторах…
Они увели меня. Я с трудом пережил последующие часы. Но Котус не отходил от меня. Возможно, он удержал меня тогда от самоубийства тем, что твердил мне:
— Хозяин, если ты умрешь, они будут радоваться.
Впрочем, страдания и боль, какими бы глубокими они ни были, никогда не бывают сильнее, чем мы их воображаем. И когда боги посылают человеку наказание, они попутно заботятся о том, чтобы он в момент мук не лишился бы ни рассудка, ни жизни.
К вечеру мне стало легче. Может быть, это Котус подмешал мне в пищу усыпляющих порошков. Я спал, как истощенное животное. Но во время этого сна мозг мой продолжал размышлять, только истомившееся сердце получило передышку. Проснувшись, я осознал, что принял два решения: забыть все старое и навестить Цезаря.
Цезарь принял меня в саду после полудня. Он подрезал розовые кусты. В отличие от новых богачей, которые в таких случаях водили за собой свиту рабов, несущих инструменты, он занимался садом совершенно один и наслаждался одиночеством. И если Кальпурния, его жена, согласилась проводить меня, то только потому, что была моей кузиной.
Он не был еще тем Цезарем, которого ты видела за своим свадебным столом: тем хладнокровным постаревшим орлом, истощенным болезнью и предчувствовавшим близкий конец. Он был молод, полон сил и энергии. Его лицо уже было покрыто морщинами, но тело оставалось мощным, а глаза горели. Широкий лоб, жесткие челюсти, острый нос — все черты его лица выдавали глубокий ум, подпитывающийся необыкновенной волей. Коротко остриженные волосы его уже тронула седина, губы, уголки губ, опущенные книзу, выражали скорее горечь, чем презрение.
— Тит, я не знал, что ты в Риме! Сами боги послали мне тебя! Прошу, пока мы одни, не нужно никаких церемоний… Но от кого ты узнал, что я в Риме?
— От Красса.
Лицо его вмиг посуровело.
— О чем ты хочешь просить?
— В Риме земля обжигает мне подошвы… Мне нужно уехать отсюда подальше и как можно быстрее. В Галлию!
— Что случилось? Расскажи.
Я рассказал ему о своем возвращении из Ламбезии, о несчастье, свалившемся на меня, так коротко и точно, как только мог. Затем он задал мне несколько вопросов и посоветовал не отчаиваться.
— Но что удерживало тебя столько времени в Африке? Почему ты до сих пор не просил о другом назначении?
