Первый полицай, среднего роста бородатый мужик в засаленном пиджаке, вытертых и вытянувшихся на коленях штанах и, на удивление новых, сапогах, затравленно косился на окружающих его партизан. Нечесаные, с сединой, волосы спадали до маленьких и каких-то колючих глаз. Губы, еле видные в густых зарослях усов и бороды, то упрямо сжимались, то начинали шевелится, вроде тот что-то шептал про себя. Стоявший рядом с ним парень был гораздо моложе. Эдакий здоровенный детина, которого самое место у сохи. Он сильно сутулил плечи, то ли от рождения, то ли проникшись серьезностью своего положения. У него были густые черные волосы, которые венчали какое-то безучастное, будто у дауна, лицо. Он был одет в простую полотняную рубаху, подпоясанную кожаным ремнем без пряги, который был кое-как завязан на узел. Такие же полотняные штаны пестрели разноцветными заплатами.
— Ну что, голуби, — капитан внимательно, казалось врезая увиденное себе в память, осмотрел пленных полицаев. — Рассказывайте кто вы, что делали в поселке и как вообще оказались на службе у фашистов.
В лагере повисла тишина. Молчали партизаны, боясь пропустить хоть слово. Молчали пленные — лишь еще больше поникли. Даже трофейные лошади, так и оставшиеся стоять неподалеку, казалось, перестали фыркать и переступать ногами. Молчание затянулось на несколько минут, показавшихся мне, как минимум, часом.
— Отвечать! — неожиданно рявкнул, отчего пленные аж присели, так и не дождавшийся ответа капитан.
— Товарищ… — начал было тот из пленных, который постарше, но снова замялся и продолжил только через несколько секунд. — Прохором звать… Из Городища мы…
— Так шо это вы за полицаи такие? — задал наводящий вопрос Митрофаныч, заслужив косой взгляд капитана.
— Немец когда пришел, ну в Городище… — продолжал Прохор. — Поначалу они все съестное из хат выгребли, да вообще обыск учинили — все красных, ваших то есть, искали. А потом собрали всех на площади и начали говорить, шо советы, мол, уже войну проиграли да звать записываться в полицию. Ну, что б порядок от нарушений всяких охранять и бандитов ловить…
— А бандиты — это мы, значит? — перебил капитан.
— Ну, это… — полицай помялся, придумывая ответ. — Господин офицер сказали, шо кто с оружием, да не в их армии — тот и есть бандит…
— Ясно. И как же ты на службу к врагу пошел?
— Так они ж заставили! — вдруг выпрямился пленный. — Насильно нас к немцам… не хотели мы…
— И как же вас заставили насильно? — усмехнулся капитан. — Били, стреляли?
