— И они будут скользить?
— Соскальзывать.
— Что-то вроде тормозных колодок древних машин! — догадалась Эльма.
— Если они удержат нас двоих.
— А если не удержат?
— Тогда мы упадем в шахту с семьдесят второго этажа. Вместе.
— Вместе? — задумчиво произнесла Эльма. — Это лучше…
— Лучше, если мы вместе не упадем, а спустимся.
— А дальше?
— Ты же решила бежать?
— Куда?
— В синюю сельву.
— Там не жил никто из людей, — напомнила Эльма.
— Тогда встретим Жреца, как насильник с пленницей.
Эльма снова повела плечами.
— Неужели ты думаешь, что Жрецу нужен «насильник»? Тебя видели на берегу окровавленным, туда тебя и бросят теперь.
— Значит, выбора нет.
— Выбора нет, — согласилась Эльма. — Что ж, будем спускаться в бездонный колодец без посторонней помощи. И не так быстро.
— Ты еще шутишь? — удивился Анд. — Ты настоящая девушка!
— А ты настоящий мужчина.
— Тогда выходи за мной на площадку.
— Пора! Я уже слышу их голоса. Они поднимаются.
Анд, неся в руках свое тормозное устройство, первым вышел на площадку. Эльма стояла позади него. Он нагнулся и заглянул в шахту. Дверь туда не сохранилась. Голова закружилась от ощущения бездны внизу. Но он пересилил себя и, протянув руку, поймал свисавший сверху канат, подтянул его к себе и закрепил на нем переданное Эльмой самодельное устройство. Он закрутил железным прутом провод и, решив, что переплеты достаточно плотно охватили канат, держась за свой «книжный тормоз», шагнул в пустоту, повиснув на ней.
Затем протянул свободную руку Эльме.
Она ухватилась за нее горячей ладонью, зажмурилась и прыгнула Анду на спину, ощутив грудью его крепкое тело.
Конечно, никто из современников Анда и Эльмы не додумался бы до такого безумного плана. Но спасти молодых людей могло только безумие.
Тормозное устройство не выдержало двойного веса и сдвинулось вдоль каната вниз.
Анд судорожно закручивал свободной теперь рукой (Эльма крепко держала его за шею) железный пруток вокруг провода, но это не помогало. Скольжение ускорялось. Очевидно, канат протер старые переплеты и они уже не могли удержать двоих.
Анд ощущал дыхание Эльмы. Руки ее сжимали Анда сильнее, чем самодельные тормозные колодки — канат. Они никогда не были так близки.
Натеки внутренних стен колодца замелькали перед глазами.
Это был уже не спуск, а падение!
Судорожным движением Анд сорвал с головы остатки холщового бинта и, держа его в ладони, уцепился сначала одной рукой, а потом и другой за канат выше «колодок». И почувствовал в ладонях боль и ожог. Но он не отпустил канат. В нем была жизнь, спасение, счастье.
