Конечно, он хотел переодеться. Ему хотелось быстро принять горячий душ, а потом стоять с торжественным видом перед зеркалом, снова и снова причесывая волосы, пока пробор не ляжет как надо. Потом надеть чистую рубашку, два раза подвернуть манжеты и взять свежую пару легких летних брюк — все это только чтобы доказать, что и в шестьдесят три он ради Сьюзен может быть бодрым и элегантным.
Она приехала, и после объятий и поцелуев в передней — губы доктора Эндрюса скользнули, как щетка, по холодной мочке уха, — начались радостные восклицания о том, как сильно выросла Кэндис, как она изменилась с того момента, когда бабушка с дедушкой видели ее в последний раз.
Он отправился в кухню, и пока стоял, наполняя стаканы, вдруг разнервничался и решил, что сначала немного выпьет, а уже потом понесет поднос в гостиную. Доктор Эндрюс снова задумался, что же заставляет его так дрожать в присутствии своего любимого ребенка, этой особенной девочки. Она всегда была такая спокойная, такая уверенная — это во-первых. За всю свою жизнь она не сделала, наверное, ничего неправильного или безответственного, если не считать денег, впустую потраченных тогда на ее обучение в Тернбулле, но это же ничто, думал он теперь, по сравнению с тем, что творили в эти годы миллионы других детей: все эти цветы, любовь, фенечки, каша в головах по поводу восточных религий и бездумное стремление к наркотическим экспериментам. В конце концов, надо благодарить Дэвида Кларка за то, что он уберег ее от всего этого хотя за что его благодарить. Благодарить надо не Кларка, а саму Сьюзен. С ее умом бродяжничать она бы все равно не стала, вот и теперь честность не позволила ей продолжать жить с мужчиной, которого она больше не любит.
— Какие у тебя планы, Сьюзен, — спросил он, внося в комнату яркий поднос с позвякивающими стаканами. — Калифорния большая, и в общем-то жутковатая[3].
— Жутковатая? Что ты имеешь в виду?
— Ну не знаю, — сказал он, и уже готов был отступиться от чего угодно, лишь бы избежать споров. — Я всего лишь имею в виду — ну ты знаешь — судя по тому, что пишут в журналах и так далее. Никаких достоверных сведений у меня, конечно, нет.
Сьюзен объяснила тогда, что знает несколько человек в округе Марин — «это к северу от Сан-Франциско», — так что начинать среди чужих людей ей не придется. Сначала она подыщет жилье, а потом станет искать какую-нибудь работу.
— Какую? — спросил он. — Я имею в виду, чем бы конкретно тебе хотелось заняться?
