– Сам ты со свиным рылом! – сильно обиделся кучер. – А мы графьев Румянцевых люди, вот и едем, значит, а везем мы…
– Ври, да не завирай! – перебил молодой. – Не видал разве ж я карету графскую? К тому же слышал, будто граф по делам отбыл в Москву. Так что не ври мне тут, а не то…
И послышалось угрожающее лязганье сабли, вынимаемой из ножен.
Кучер слабо охнул:
– Да провалиться мне на этом месте, да лопни моя утроба, коли вру! И карета графская, и сами мы ихние, и погляди, кого…
– Не стану я глядеть! – надсаживался солдат. – Поворачивай, а то…
– Угомонись, милок, – ласково посоветовала Катерина, выглядывая из окошка кареты. – Чистая правда – это карета графа Румянцева, вернее, графини, это – кучер его, ну а кто я, тебе подсказать?
– Матушка-царица! – так и ахнул стражник, оказавшийся совсем молодым преображенцем, и как бы клюнул лбом вперед и вниз, словно пытался кинуться Катерине в ножки, да удержался, вспомнив строжайшее запрещение императора, который изо всех сил пытался хотя бы в армии искоренить эту «ветхозаветную старомосковскую дурь» – непременно биться лбом об пол в знак почтения. – Да вы ли это?! Мы ж тут с ног сбились, уж и руки опустили, и головы у нас кругом пошли?
– Это отчего же с вами такое приключилось? – невольно прыснула Катерина. – И кто это – вы?
– Да мы все во главе с государем императором, – пояснил преображенец, размахивая факелом так, что с него летели искры, пугая лошадей. – Как стало известно про ворюгу Монса, так мы все и…
– Что? – так и ахнула Катерина. – Про кого стало известно?! С каких это пор моего камергера этак чихвостят бесчинно?!
– С нынешнего вечера, матушка, – простодушно признался гвардеец. – Уехал-то он вечером из дворца сущим гоголем, а привезли его в цепях, да не сюда, и не в дом его, а сразу в крепость. Государь воротился мрачнее тучи, а с ним господин Ушаков и фрейлина ваша, Анна Крамер. Господин начальник Тайной канцелярии очень обеспокоены, а госпожа Крамер вся в слезах.
– Слава Богу, Анхен…
Катерина чуть не вскрикнула: «Анхен жива!» – да вовремя прикусила язык.
Если она намерена отпираться, что была у Татьянихи, то выходит, она никак не могла знать о том, что приключилось там с Анхен.
Однако что это сказал солдат? Виллим увезен в крепость?! «Ворюга Монс»?!
Ну да, она, конечно, знала, не могла не знать про тайные делишки Виллима, однако не судила его слишком строго.
Нет, ну в самом деле, кто в России не ворует?! И прямо вот так сразу в крепость?
