– Оно ведь только один-разъединственный разок и было, – повинилась княгиня Марья. – Да и так лишь – скорешенько. Сунул, вынул и пошел.
При этих словах Катерина брезгливо передернулась, вспомнив Иоганна Крузе… Покойного Иоганна Крузе, следует уточнить!
Княгиня Марья приняла это на свой счет и снова ударилась в слезы:
– Прости, матушка, не выдавай меня, не то не сносить мне головы, а моя смерть на твоих руках будет.
– Что ты, – ласково сказала Катерина, – не печалься и не бойся, я тебя ни за что не выдам. Только и ты мне сослужи службу.
– Все, что ни пожелаете, ваше величество! – горячо воскликнула княгиня Марья, как всегда все русские, мешая обращение на «ты» с обращением на «вы». – По гроб жизни сочту себя вам обязанной!
– Ну уж по гроб, – усомнилась Катерина. – Небось мне столько и не понадобится. Давай лучше так поступим. Ты-де с лесенки упала и почувствовала себя плохо… спину зашибла и кровить начала, перепугалась, что помираешь, и спешно послала за мной, чтобы я приехала, а ты у меня, дескать, прощения просила за то, что некогда с государем амур имела. Скажешь так?
– Скажу, – несколько ошеломленно пробормотала княгиня Марья. – Скажу все, что велите, ваше величество. Только поверят ли, что я с лесенки падала? Может, лучше соврать, мол, в бане перепарилась?
– А у тебя вчерась была баня топлена? – придирчиво спросила Катерина.
– Нет. У нас лишь по субботам топят, а вчерась четверг был.
– Ну так вот, сразу и попадешься, коли про баню скажешь, – усмехнулась Катерина. – Врать, знаешь, надобно умеючи!
– Вот-вот, вруша из меня никакая, – тяжело вздохнула княгиня Марья. – Помнится, Аннушка Крамер мне то же и говорила: мол, надобно не только уметь грешить, но и скрывать грехи.
– Ах да, – вспомнила Катерина, – она ведь у тебя служила в былые времена, когда ты при дворе жила. Смотри ты, у скольких людей она служила, и всем угодила, и всяк о ней добрым словом вспоминает.
– Да, – еще тяжелей вздохнула княгиня, – в тот злосчастный день, когда государь меня с Филькой застиг… или то Федька был? Или Тимошка? Ох, не припомню уж! Ну словом, в тот день его величество едва Аннушку не пришиб, так она пыталась остановить его и дать мне время услышать шум и разговор да скрыться. Но разве я могла что-то услышать, когда меня Филька обихаживал?!
– Или Федька? – лукаво подсказала Катерина. – А может, Тимошка?
– Да кто бы ни был! – хихикнула княгиня Марья. – Сладок грех!
– Ой, сладок! – согласилась Катерина. – Но скажи, Марьюшка, коли уж такой промеж нас пошел откровенный разговор, хорош ли Абрашка в постели? Каков он мужик?
