Князю А. А. Суворову
12 ноября 1863 года
Гуманный внук воинственного деда,
Простите нам, наш симпатичный князь,
Что русского честим мы людоеда,
Мы, русские, Европы не спросясь!..
Как извинить пред вами эту смелость?
Как оправдать сочувствие к тому,
Кто отстоял и спас России целость,
Всем жертвуя народу своему;
Кто всю ответственность, весь труд и бремя
Взял на себя в отчаянной борьбе
И бедное, замученное племя,
Воздвигнув к жизни, вынес на себе?..
Кто, избранный для всех крамол мишенью,
Стал и стоит, спокоен, невредим,
На зло врагам, их лжи и оскорбленью,
На зло, увы! и пошлостям родным.
Так будь и нам позорною уликой
Письмо от нас, его друзей!
Но нам сдается, князь, ваш дед великий
Его скрепил бы подписью своей.
Наделавшее много шума в Петербурге стихотворение Тютчева обращено к внуку великого полководца А. В. Суворова князю Александру Аркадьевичу Суворову (1804—1882), генерал-адъютанту, Петербургскому военному генерал-губернатору с 1861 по 1863 год. Все остальное в письме поэт объясняет сам. Среди подписавших письмо статс-дама графиня Наталья Дмитриевна Протасова (урожд. кн. Голицына; 1803—1880), ее сестра статс-дама княгиня Екатерина Дмитриевна Долгорукая (урожд. кн. Голицына; 1801—1887) и др.
* * *
Петербург, 27 июля/8 августа
Сегодня день именин императрицы, состоится большой бал, даваемый государем в Петергофе, в котором я не буду принимать участия, как ты легко догадаешься. Я продолжаю видеть чаще всего князя Горчакова, и его общество более всего оживляет меня. Он теперь очень недоволен и находит облегчение, изливая мне свои обиды. Он особенно недоволен императрицей. По-видимому, она более не скрывает от него презрения, которое ей внушают наивно-смешные стороны этого доброго, умного человека, но, к сожалению, совершенно неспособного отдать себе отчет в том впечатлении, которое он производит на других — особенно на женщин, так как их и его тщеславие не могут примириться между собой. Я жду известий от Анны; косвенно я узнал, что она находится в Швальбахе в соседстве своей приятельницы m-me Ламбер, живущей в Шлагенбаде. Боже мой, Боже мой, почему я здесь, когда вы все там?.. Я так угнетен, что не делаю более никаких планов. Однако Горчаков обещает мне свою усердную помощь. Посмотрим...
Естественно, что моральная поддержка Тютчевым Горчакова продолжалась и в дальнейшем. Здесь два престарелых коллеги и приятеля легко находили общий язык. К тому же, вероятно, поэт преследовал и свои цели — он все еще не терял надежду получить курьерскую “дачу” за границу. Там его ожидала и дочь Анна со своей приятельницей графиней Елизаветой Егоровной Ламберт (урожд. гр. Канкрин; 1821—1881), там пока еще находилась и Эрнестина Федоровна... Но ни в какую командировку он уже не успеет... 4 августа 1864 года в Петербурге в возрасте всего лишь тридцати восьми лет умерла “последняя любовь” Тютчева Елена Александровна Денисьева. После ее смерти сиротами остались трое детей — четырнадцатилетняя Леночка Тютчева (ее, как и мать, все звали Лёлей), четырехлетний сын Федор и его брат, младенец Николай. Им поэт при крещении дал свою фамилию, только при этом они, как незаконнорожденные, были приписаны к мещанскому сословию города Петербурга. Вот откуда последует почти полуторагодовалый промежуток в письмах поэта к жене. Она, скорее всего, больше, чем все остальные, старалась забыть именно эти полтора года своей жизни…*
