В гостиных продолжают говорить больше всего о конгрессе. Положение выясняется, и может случиться, что на этот раз окажется проведенным сам зачинщик всего этого. Со всех сторон требуют у него объяснений, передают слова лорда Джона Рёсселя: “That is perfectly absurd”... Настоящая минута представляет животрепещущий интерес, и глаза всех следят за руками игрока, поставившего все на карту. Если он проиграет, то он пропал. Уже известно, что великие державы, без предварительного соглашения, все дадут один и тот же ответ: “Соблюдение трактатов и требование объяснений”.
Наше положение продолжает быть очень трудным, потому что в сущности мы никому не можем доверять и должны опасаться, в конце концов, сближения между другими в ущерб нам. Горчаков прекрасно себя держит. Вот человек, который необыкновенно вырос за последнее время.
Во многом падение рубля было вызвано обострением отношений России с Францией. Речь далее идет о бароне Джемсе Ротшильде (1792—1868), главе банкирского дома Ротшильдов в Париже. Барон Александр Штиглиц был управляющим государственного банка в Петербурге.
Продолжая разговор предыдущего письма, Тютчев беспокоится за Горчакова. Если не выйдет его затея с конгрессом, великие державы вновь потребуют от России “соблюдения (парижских) трактатов и потребуют объяснений”. И в то же время поэт очень хвалит Горчакова.
* * *
, 13 ноября
Императрицу ожидают сегодня вечером в Царское Село. Анна должна известить меня телеграммой о своем приезде. Я должен был обедать у князя Горчакова, но вместо того обедаю с ним у вел. кн. Елены Павловны. Вчера вечером у графини Протасовой я испытал еще более меланхолии, чем скуки, — этим все сказано. — Теперь вот стихотворение, которое я вам посылаю только потому, что это наделало теперь много шума в Петербурге. Отгадайте, если можете, кто его автор. Оно было посвящено князю Суворову по следующему поводу. Надо сказать, что мы послали Муравьеву ко дню Св. Михаила позолоченный горельеф, изображающий его покровителя и при этом адрес с 80 подписями, в числе которых находятся имена: Блудовых, гр. Протасовой, ее сестры кн. Долгорукой и т. д., одним словом, все очень почтенные имена. А князь Суворов, который, несомненно, добрый, но нелепый человек, давно заявил себя ярым противником Михаила Муравьева и не пропускает случая его выбранить. И вот он объявил, что прекращает всякие сношения с теми лицами, которые уронили свое достоинство, подписав упомянутый адрес. Он, правда, постоянно отличается подобными выходками, но так как на этот раз затронут был общественный интерес несомненной важности, то эта выходка была замечена и вдохновила следующие рифмы:
