— Включи, Володя, приемник, — обратился Андрей к шоферу. — Известия надо послушать.
— Член Политбюро ЦК СЕПГ Шабовски, — взволнованным голосом сообщил диктор, — только что заявил на пресс-конференции в Красной ратуше, что правительство ГДР решило открыть границу с Западным Берлином. Какой-либо реакции из Москвы на это до сих пор не последовало. В Берлине начинается всеобщее ликование.
“Случилось, — подумал Андрей. — Вопрос о ликвидации ГДР теперь предрешен. Обратного пути не будет. И опять никто не знает, кто, что и зачем решил и позволил. Потом Генеральный скажет, что это не он, это суверенные немецкие друзья сами наворотили. Ему, мол, только и оставалось, что принять их решение к сведению. И послал же нам Бог руководителя”.
— Никуда они не разбегутся, — прервал невеселые мысли Андрея Володя, явно имея в виду граждан ГДР. — Нужны они тут. Как же! Как только стенку разломают, так их никто больше в ФРГ не пустит. Немец деньги считает. Они думают, что сразу как в ФРГ заживут. Хрена с два. Облапошат их как миленьких. Оберут до нитки. По-родственному. Вот увидите.
— А нам-то что, от этого легче будет? — зло возразил Андрей. — Какую страну потеряли!
— Да ну их! — махнул рукой Володя. — Сколько волка ни корми, он все равно в лес смотрит. Не верили мы им. И правы были. Пусть живут как хотят. Западные немцы еще с ними намаются.
* * *
Если пройти в железные ворота, что справа от всем известного крылечка, через которое ходят на заседания Политбюро, то откроется путь в ту часть здания, где проводились заседания пленумов ЦК. Внизу обширный холл, отделанный серым мрамором, и раздевалки. Подымешься вверх по такой же мраморной лестнице из двух пролетов, покрытой толстой бордовой дорожкой, и попадешь в фойе перед залом заседаний. Слева идет регистрация прибывших на пленум. Впереди вдоль по стенке стоят витрины с какими-то украшениями либо с экспонатами на тему пленума.
На сей раз в витринах были выставлены подлинники документов об образовании Союза Советских Социалистических Республик. Подписи глав союзных республик, печати, документы о присоединении республик Средней Азии, потом Прибалтики, конституции Союза двадцатых и тридцатых годов. Брежневская конституция. У витринок толпился народ, с интересом разглядывавший документы. Пленум был необычный. В повестке дня стоял вопрос о будущем Советского Союза. А оно с каждым месяцем начинало казаться все более неопределенным. Армения воевала с Азербайджаном из-за Нагорного Карабаха, молдаване вспомнили о своих румынских корнях, никому доселе не известные гагаузы завели какие-то шашни с Турцией, бузили крымские татары, неспокойно было в Южной Осетии, поговаривали о росте татарского национализма.
