И вот мы ставим свои подписи — Куличкин, Лощиц, Сегень, отец и сын Лыкошины. С этой минуты мы, хоть и не такие полноценные, как игумен Даниил, но все же — паломники. Нас подключают к общей группе, довольно большой. В прошлые годы на Пасху в Иерусалим прибывало от шестидесяти до восьмидесяти паломников. В этом году хлынул целый поток — 260 человек.
Американцы просто запретили своим гражданам приезжать в Израиль. Европейцы не рекомендовали. А русские втрое увеличили число паломников. Едут с радостными лицами: “Есть возможность побывать там и не видеть ни американцев, ни европейцев! Красота!”
Можно сказать, что наше путешествие ко Гробу Господню началось гораздо раньше, не в этот день, 30 апреля 2002 года, а в середине ноября 2001-го, когда мы были в Дамаске и там познакомились с архимандритом Елисеем. Он возглавлял Русскую духовную миссию в Сирии. Мы выступали в его храме перед прихожанами, исповедовались ему и причащались в день Архистратига Михаила. А весной этого года архимандрита Елисея перевели из Дамаска, он стал начальником Русской духовной миссии в Иерусалиме. Мы обратились к нему за благословением, и он тотчас пригласил нас встречать вместе с ним Пасху.
Только, в отличие от осени 2001 года, сейчас с нами не было Эдуарда Федоровича Володина, раба Божия Иадора, нашего незабвенного друга, покинувшего мир сей. Как же он мечтал побывать в Иерусалиме!..
Теперь мы едем впятером, без нашего дорогого Федоровича. Отец Иоанн, высокий, с орлиными бровями, с длинной и серебристой бородой, похожей на меч, дает нам благословение. Мы садимся в автобус.
ЗЕМЛЯЧКА
Первая встреча с Израилем происходит еще до того, как самолет приземлится в аэропорту Бен-Гурион. И не во время полета. И даже не в тот миг, когда вы ступите на борт самолета. Еще раньше. Прямо в аэропорту Шереметьево. Здесь нас распределяют между собой представители израильских спецслужб. Они обязаны выявить среди пассажиров возможных террористов. Вдруг кто-то из нас приставит нож к горлу стюардессы и скажет:
— Меняем курс! Летим не в Сочи, а в Израиль!
Впрочем, мы и так летим в Израиль, и потому надо выяснить, дозволенное ли количество взрывчатки лежит у нас в чемоданах. Мне достается пышнотелая представительница лет тридцати, она слегка нервничает, но всем своим видом показывает, что ей о тебе известно почти все, а что не известно, так она сейчас тут прямо и разузнает. На карточке имя — Елена Самойловна Залкинд. По всему видно, что пятерку по русскому на выпускных экзаменах она получала в советской школе. Подробно разведав все о содержимом моего чемодана, она переходит на более лирические темы:
