— Нет уж, дорогая. Если начала, так доводи дело до конца. — Прищурившись, с легкой улыбкой произнес Хранитель.
— Ты отвратителен. — Мрачно заключила Уна, переставляя котелок к себе на колени.
— Нет, я довольно симпатичен. — Усмехнулся Лаер.
— У тебя дурацкий характер. — Уточнила девушка.
— Императивный, решительный и напористый. — Пожал плечами Хранитель.
— Ты самовлюблен.
— Просто держусь с апломбом.
— Высокомерен. — Зло скрестила руки Уна.
— С чувством собственного достоинства. — Отпарировал Лаер.
— Пустослов.
— Красноречив. — Улыбнулся он. — И ужасно голоден.
Уна с сожалением покачала головой и продолжила кормить Хранителя. Лаер почесал подбородок, и Уна перехватив его руку, с улыбкой глядя на разводы чернил, произнесла:
— Похоже на ласточку.
Лаер недоуменно посмотрел на чернильное пятно. Пятно как пятно.
— А по-моему на чернильный развод.
Уна с неудовольствием посмотрела на Лаера, не оценившего ее возвышенных чувств и, заглянув в котелок, удовлетворенно заключила, что пытка закончена.
Ласточка… Лаер пристально смотрел, как девушка высвобождается из его объятий. Ласточка… Что-то ему это напомнило. Котелок выскользнул из ее рук.
— Ах, Феса!..
Она наклоняется, не видя, как Хранитель морщится от боли — проклятая чугунная посудина нарушила целостность одной из рун.
— Лаер? — она замирает, вытирая пальцем жижу из котелка на поврежденной руне. — Лаер смотри, вот здесь. Это ласточка, такая же, как на твоей руке.
Она улыбается, даже кажется, смеется. Такой чистый добрый смех. Это нравится Хранителю. Лаер скосил глаза. Руна единения — Плэр Ишеома. Да, она чем-то походила на ласточку. Но не на то, что было на его руке. Ласточка на руке… На полу… Плэр Ишеома на руке… Ласточка… Единение… Господи, как все просто!
Лаер расхохотался. Безумно, торжествующе. Вот оно! Он нашел это! Ответ был у него под носом пять дней! Не нужны никакие заклятия и обряды, ненужно вообще ничего. Лаер все смеялся, а испуганно отпрянувшая Уна, видела, как мерцает холодным светом бледно-зеленая магия. Как Лаер становится каким-то призрачно — пугающим. Все меньше походя на человека, он распахнул глаза, и девушка в страхе зажала рот ладонью, сдерживая вскрик. Его глаза, с черными вертикальными зрачками, на бледном лице… Он был неестественен и в то же время прекрасен.
— Ирте. Срочно найди мне Ирте, — его голос струился отовсюду, со стен, пола и потолка.
Девушка, позабыв котелок, ринулась из помещения. Лаер отшвырнул кресло, отпихнул книги и отодвинул стол, больше не заботясь о том, что может нарушить целостность пентаграммы. Теперь она нужна только для одного — чтобы повторить контуры. Верно воспроизвести ее.
