Лошади успокоились, но настал черед паниковать всадникам. Ругань слилась в единый гул. Уна порадовала Лаера отменным знанием национального матерного с включением уникальных мийских оборотов и неповторимых сравнений.
Хранитель наблюдал как тень сходит с бледного солнца, как свет вновь становится нестерпимым, заставляя глаза слезится.
— Что это, Феса меня раздери было?.. — Ирте, сложив ладони козырьком воззрился в небо.
— О, только не говори, что не догадался. Длань Алдора сокрывшая солнца — знаменитое Предзнаменование! — в голосе Хранителя отчетливо скользила издевка.
— Предзнаменование?! — Уна со страхом прищурилась на как ни в чем не бывало слепящее солнце.
— Да… Реки крови, кровожадные монстры, и закрытые Чертоги Алдора. Так что не умирай, — с сарказмом посоветовал Лаер, пришпоривая коня.
— Так это что получается? — Тиуна подвела коня к Ирте. — Наступает Час Расплаты?
— Наступил. — Поправил Лаер, недовольно оглядываясь на пораженных спутников. — Если верить Храмовой книге, то сокрытие солнца и ночь среди дня и есть знак того, что Врата Первородного Хаоса распахнуты…
— О, Властитель! — Уна в страхе округлила глаза и прикрыла рот ладонью.
— Ну что ты как неотесанная деревенщина… — с укором посмотрел на нее Лаер, — еще пади на колени и посыпь пеплом голову взвывая к Всевышнему. Гм… или снегом, за неимением пепла.
Уна на него покосилась, явно не одобряя подобного богохульства.
— Так это все всерьез?
— Серьезней некуда, — с издевательским смешком заверил Ирте, однако он был все еще бледен.
— Да что с вами?! Вас совсем не волнует что грядет Час Расплаты?! — возмутилась Уна.
— У меня грядет час зарплаты, все остальное не принципиальные мелочи. — Лаер рылся в сумке в поисках чего-нибудь съестного.
— Лаер, ты хоть мгновение можешь быть серьезным?! Одумайся!
— И помолиться? — насмешливо посмотрел на Уну Хранитель.
— О Алдор! — Уна гневно всплеснула руками.
— Он оставил тебя, презренная! — хрустя сухариком, драматично объявил Лаер.
— Да ты просто…
— Успокойся, — очень тихо, но веско посоветовал Смотритель, когда Ирте тронулся вслед за уже уходящим по заснеженному тракту Лаером. — Господин не терпит Храм, его служащих и всю атрибутику, включая легенды. А Ирте просто предпочитает обходить вопрос веры стороной.
— Почему? — так же негромко спросила Уна.
— У господина постоянные трения с Высшим Советом Храмов, я так думаю, он просто конкурирует в борьбе за наибольшее влияние на помыслы правителя. А Ирте Рийский… Ну сама подумай, кому с таким прошлым и настоящим как у него, захочется верить в справедливый суд после смерти?
