— Ну, давай! — поторопила она его, игнорируя весьма скептичный взгляд.
— Тогда ты отцепишься?
— Клянусь, — иронично хмыкнула Уна, торжественно прижав ладонь к сердцу.
Лаер, отметивший что девчонка очеловечивается — вон уже пытается острить, недовольно выдохнул, вновь закрыв глаза, попытавшись сосредоточится.
— Представил?
— О, Феса, какой бред…
— Ну, постарайся! — она пресекла все его попытки подняться с решительностью, которой Лаер не наблюдал у нее прежде.
— Это полнейший идиотизм!..
— Ну, пожалуйста, Лаер! Если ничего не получится, я вообще больше никогда не буду тебе надоедать.
Он смерил ее недоверчивым взглядом — интересно как она себе это представляет? Зашьет себе рот и будет подобно молчаливой тени Смотрителю неотступно шагать за ним? Было бы неплохо. Лаер нагло уложил голову к ней на колени, вновь закрыл глаза и заставил себя представлять.
— У меня носа не хватает… — мрачно почесал упомянутый Хранитель, после трех безуспешных попыток.
— А ты как представляешь? — осторожно спросила девушка.
— Как-как… Как шар. Большой, красный и тяжелый.
— А ты попробуй как песчинку. — Посоветовала Уна. — Маленькую, легкую и раздражающую. Это как заноза под ногтем. Вроде такая маленькая, незначительная, а от боли пульсирует весь палец. И здесь так же. Злость, она совсем крохотная, но при этом болит вся голова…
— И?
— Представил?
— Стал бы я спрашивать, если…
Лаер невольно прервал недовольное ворчание, готовое сорваться на бесконтрольный бранный поток, почувствовав теплое, нежное дыхание. Она подула ему на нос!
Хранитель осторожно открыл один глаз и с подозрением посмотрел на мягко улыбающуюся девушку.
— И что это было?
— Я сдула всю твою злость! — добродушный смех окончательно озадачил Хранителя.
— Ты безнадежна, — открыв второй глаз, оповестил смеющуюся девушку Лаер.
Уна, похихикивая склонилась и снова очень ласково подула ему на нос.
— Но ведь ты больше не злишься. — С железной уверенностью констатировала она, пробежавшись пальцем по его высокой скуле.
И Лаер, крайне удивленный неожиданной правдой, настороженно посмотрел на примирительно улыбающуюся девушку. Злиться, когда тебе так ласково дуют на лицо, казалось неуместным и неправильным. Более того, неожиданно нежные действия Уны совершенно обезоружили и обескуражили его. Ну как может это странное и весьма предсказуемое создание столь сильно удивлять и впечатлять Лаера? Что-то внутри перестроилось вводя Хранителя в странное состояние схожее со смущением: такая свободная мягкость, искренность прикосновений к нему, не была знакома тем женщинам, что согревали его постель, и совершенно не имела места в манерах тех, что сопровождали его на различных приемах и торжествах. Там была более приемлемая сухая учтивость, лицемерное почтение и тому подобная, но весьма знакомая грязь. Как отреагировать сейчас он просто не знал. И, похоже, новизна ощущений так ярко отразилась на его озадаченном лице, что Уна бестактно покатилась со смеху.
