Нет, значит, это не рядовое явление. Это просто извращенная мораль тех конкретных комментаторов, которые набросились на меня именно с таким диким обвинением. Это характеристика их личностей, их натуры, свидетельство страшных языков пламени, что поджаривают изнутри этих несчастных, но очень плохих людей. Тот пожар как раз и называется завистью, которая долгие годы гложет авторов «Самиздата». Ведь в 90 процентов случаев именно эти графоманы со своим излюбленным «гыканьем» закидывали мой форум фразами «Да вы просто своей матери обзавидовались!». А я цепенела от ужаса и неправдоподобия происходящего. Насколько же черна душа у этих людей! Как много в ней грязи, мусора, шлаков! Какими мутными глазами они смотрят на мир! Как же плохо живется вот таким, не знающим, что такое радость и гордость за родных людей, добившихся успеха… Оказывается, бесполезно даже пытаться объяснять. Они не могут, не в состоянии понять.
И наконец, о последнем десятилетии жизни моей матери, вернее, творчества писательницы Галины Щербаковой. Сколько раз, читая ее книги, написанные в этот период, я шептала: «Мама, остановись и не пиши больше». Ей уже давно не удавалось сказать ничего нового своим читателям, она топталась на одном месте, а потом, как это бывает в таких случаях, ее писательский дар стал уходить. Читать ее последние вещи стало неприятно и грустно. Увы, замечала это не только я. Какая уж тут зависть? Только огромное сожаление об утраченном таланте.
Но было бы нечестно не рассказать о тех, кто все-таки обожал Галину Щербакову и пришел ко мне со «святой» миссией защиты чести любимой писательницы. Таких было совсем немного: из тысяч сообщений и писем от поклонников писательницы лишь семь (!) были по отношению ко мне критическими, но без брани, деликатными и достойными нормального разговора. Все остальные заступники накатали хамские комментарии, иногда с матом (мать тоже любила крепкое словцо, особенно после рюмочки), проклятиями, гнусными оскорблениями. С теми семью у меня, в конце концов, получился нормальный диалог, и мы расстались, если и не переубедив во многом друг друга, то все равно с взаимным уважением.
Но прочие… В реальной жизни таких можно и нужно было бы просто спустить с лестницы, ибо любой из них напоминал нетрезвого деревенского буяна с красной физиономией, врывающегося в дом с дубиной в руках и грязной бранью на устах. Вот они – читатели и почитатели Щербаковой. Шокирующее для меня открытие. Об этом стоит подумать – что бы это значило?
