— Да, да, я буду! Мы все последуем вскоре за вами! Проводи дам до экипажа, Констан! Распорядились ли вы о погрузке войск, Бертье? Подите-ка сюда, Тайлеран, я хочу поговорить с вами насчет моих видов на Испанию и Португалию. Мсье де Лаваль, вы можете сопровождать императрицу в Пон-де-Брик, где мы увидимся с вами на приеме.
Пон-де-Брик — всего лишь небольшая деревня, и это неожиданное прибытие двора, который должен был пробыть здесь несколько недель, совершенно переполнило ее гостями. Было бы гораздо проще и удобнее поместиться в Булони, где имеются более подходящие и лучше оборудованные здания, но раз Наполеон наметил Пон-де-Брик, оставалось только повиноваться. Слова «невозможно» для него не существовало, и с этим приходилось считаться всем тем, кто обязан был по долгу службы исполнять его желания.
Целая армия поваров и лакеев разместилась в мизерных помещениях деревушки. Затем прибыли сановники новой Империи, затем придворные фрейлины и их поклонники из лагеря. В распоряжении императрицы находился целый замок, остальные же размещались в деревенских избах, если не могли найти что-нибудь лучшее, и с нетерпением ожидали дня, когда можно будет вернуться обратно в покойные помещения Версаля или Фонтенбло.
Императрица милостиво предложила мне место в своей дорожной карете, и всю дорогу до селения, как будто забыв пережитую только что сцену, она весело болтала со мною, засыпая меня тысячами вопросов обо мне самом и о моих делах. Жозефина считала своим долгом знать о всех делах каждого из находящихся около нее, и это было одной из наиболее характерных и приятных ее черт. Особенно она заинтересовалась Евгенией, и так как избранная ею тема для разговора была приятна и мне, то это кончилось тем, что я продекломировал настоящий хвалебный гимн своей невесте, с вниманием выслушанный императрицей, иногда прерывавшей меня полными сочувствия восклицаниями, сопровождавшимися хихиканьями мадам де Ремюса.
— Но вы непременно должны представить ее ко двору! — воскликнула императрица. — Неужели же можно допустить прозябать в английской деревушке такую девушку, олицетворение красоты и добродетели! Говорили вы об этом с Императором?
— Но его Величество знал обо мне всё без моего рассказа!
— Он знает всё и обо всём, этот удивительный человек. Вы слышали, он упрекал меня за заказ этого гарнитура из бриллиантов и сапфиров? Лефевр дал мне слово, что об этом никто не будет знать, кроме нас, и что я заплачу ему когда-либо впоследствии, однако, вы видели, что Императору всё известно. Что же он сказал вам, мсье де Лаваль?
