— Поэтому ты зверски убил их?
— Зверски? Ты что, Брюс, рехнулся? Это же балуба. Дикари и людоеды! Что с тобой? Это же война! — заорал Хендри, а потом произнес более спокойным голосом. — Забудь об этом. Я сделал необходимую вещь. Что значит два балуба, когда каждый день умирают тысячи. Забудем об этом.
Брюс не ответил, он закурил и стал ждать прихода остальных.
— Ну как, Брюс? — настаивал Хендри. — Ты согласен все забыть?
— Наоборот, Хендри. Я клянусь и призываю Бога в свидетели, — Брюс не смотрел на Хендри. Он боялся, что не сможет сдержать себя и убьет его. — Вот мое обещание: ты будешь повешен за это, не расстрелян, а повешен на хорошей пеньковой веревке. Я послал за Хейгом и Раффараро, так что свидетелей будет достаточно. Как только мы возвращаемся в Элизабетвилль, я сдаю тебя властям.
— Ты шутишь!
— Никогда еще в жизни я не говорил так серьезно.
— Господи, Брюс!..
Затем подошли Хейг и Раффи; сначала они бежали, затем в нерешительности остановились, переводя взгляд от Брюса на маленькие тела на дороге.
— Что случилось? — спросил Майк.
— Хендри застрелил их.
— Зачем?
— Только он сам знает.
— Ты имеешь в виду, что он просто взял и убил их, просто пристрелил?
— Да.
— Мой Бог, — произнес Майк глухим голосом. — Мой Бог.
— Подойди и посмотри на них, Хейг. Я хочу, чтобы ты все как можно лучше запомнил.
Хейг пошел к детям.
— Раффи, ты тоже. Будешь свидетелем на суде.
Вместе они подошли к месту, где лежали маленькие тела, и опустили глаза. Хендри нервно переступил с ноги на ногу. Он никак не мог вставить магазин в винтовку, словно разучился это делать.
— Черт подери, — пробормотал он. — Что все так всполошились? Из-за пары грязных балуба.
Майк Хейг медленно отвернулся. Его лицо приобрело желтоватый оттенок, только на щеках и носу красные пятна лопнувших под кожей сосудов. Губы задрожали. Он, тяжело дыша, пошел к Хендри, стаскивая с плеча винтовку.
— Хейг! — крикнул Брюс.
— На этот раз, мразь, уж на этот раз…
— Остановись, старик, — предупредил его Хендри, судорожно пытаясь справиться с винтовочным магазином. Хейг опустил кончик штыка на уровень живота Хендри.
— Хейг! — закричал Брюс. Хейг, с небывалой для человека его возраста скоростью, бросился вперед, нацелившись штыком в живот Хендри и крича что-то бессвязное.
— Ну, давай! — Хендри шагнул навстречу. Он отбил штык прикладом винтовки, и они сшиблись грудь в грудь. Хендри выронил винтовку и, обеими руками схватив Хейга за шею, стал запрокидывать назад его голову.
