Его патрон никак не откликнулся на данный комментарий. Вильямс заметил на стене большую литографию Шагала, на которой значился номер 39/300. Будучи невеждой в искусстве, он подумал, что это цена произведения, и снова присвистнул от изумления.
— Ого! — возопил он. — Шеф, идите посмотреть: картина за тридцать девять тысяч триста долларов! Ну вот скажите, как люди могут выкладывать такие деньги за безделицу! Тридцать тысяч долларов за детский рисунок, который черт-те на что похож! Моя племянница рисует мне такие же, только бесплатно! Нет, таких людей надо на самом деле сажать… Они и правда не знают что делать со своими деньгами. — Он хохотал от души.
— Хватит, Пол! Мы не в музей пришли, а проводить расследование!
— Хорошо, патрон, но тридцать девять тысяч, это все же… я столько за год не зарабатываю.
— И будешь зарабатывать еще меньше, если не прекратишь свой треп, — сказал инспектор, закатывая глаза к потолку.
К нему приставили настоящего идиота! Тамттлтон повернулся к горничной:
— В котором часу вы пришли сегодня утром?
— Дак в восемь и начала.
— Я не спрашиваю, во сколько вы начали! Я спрашиваю, когда именно вы подошли!
Инспектора было не так-то легко одурачить. Он со своими черными, как угольки, глазами производил впечатление образованного человека. К тому же узкий, мексиканский, разрез его глаз предостерегал, что с ним не стоит играть в игры. Чтобы противостоять этому мачо, нужно быть таким же хитрым и сильным, как неудержимые в ярости и в выпивке мужчины его родины. Горничная опустила веки, уличенная сразу в двух злодеяниях: она опоздала на работу и пыталась обмануть инспектора.
— Я пришла пять минут назад.
— Вы к чему-нибудь прикасались?
— Нет, я всегда первым делом варю кофе. Хосите чашеську?
— С удовольствием выпью! — ответил ассистент, который как раз проходил мимо. — Интересно, каков вкус кофе у богачей?!
— Точно такой же, как и у твоего бедняцкого кофе, — оборвал Тамплтон.
— Да я так просто сказал, патрон.
Инспектор, посмотрев на часы, продолжил:
— Вы каждую пятницу приходите с утра?
— Да. Я здесь всегда ровно в восемь, а сегодня утром дочурка моей дочери, ей всего шесьнадцать лет, а она уже беременна на третьем месяце, ее насяло тошнить, и мне пришлось…
— Да, да, хорошо, — прервал инспектор. — Я не спрашиваю объяснений по поводу опоздания. Скажите лучше, обычно вы застаете хозяина дома, когда приходите?
— Нет, обычно он уходит раньше, он не завтракает дома с тех пор, как его жена…
