Валерка, услышав слово «батенька», встрепенулся. Хоть что-то знакомое!
— Все так же нагл! — восхищенно среагировал Мармиэль. — Но мне это, пожалуй, нравится. Скажи ему, чтобы он не дергался, пока я буду это делать! Меч в его руке меня не вдохновляет.
— Валера! — повернулся я к другу. — Сейчас тебя экспресс-методом обучат местному наречию. Для этого тебе вот этот ушастый положит ладонь на лоб. Ты не дергайся, ладно? И клинок одень!
Валерка обалдело кивнул, загоняя меч в ножны. Мармиэль наложил длань на лоб Валерки и вдохновлено возвел глаза к кронам окружающих нас деревьев.
— Ты понимаешь меня? — спросил он через некоторое время.
— Ух, ты! — выдохнул Валера.
— Я, когда это происходило со мной, сказал примерно то же самое, — сообщил я доверительно. — Но учти, те слова, для которых нет аналогов в местном лексиконе, звучат в первозданном виде. Это касается нашей гордости, а именно — русского мата.
— Значит, если я буду ругаться, то они меня не поймут? — уточнил Валерка.
— Поймем! — невозмутимо отреагировал Орантоэль. — Твой друг провел у нас достаточно времени, чтобы мы узнали много нового. Владиэль, так кто это? И почему он прибыл с вами?
Я взглянул на Семена, который вдруг плутовато подмигнул мне, и понял, что настало время для вдохновенного монолога.
— А знаешь ли ты, Орантоэль, что у нас самое лучшее число — три? Ну, семь — это тоже неплохо, но три все же лучше. Легче собрать и сообразить.
— Что собрать и сообразить? — не понял Орантоэль.
— Не что, а на кого, — уточнил я. — Мы, люди, очень часто там, на Земле, используем это очень хорошее число — три. Тройка вороных, три богатыря, три товарища и, наконец, «третьим будешь?». Так вот, мы как раз из трех товарищей и частично из трех богатырей. Это наш третий друг — Валерий.
— И что? — прищурился на нашего друга Орантоэль.
— А вот «что», я пока сказать не могу, — улыбнулся я. — Но мечник он не из последних.
— Да? — Правая бровь наставника поползла вверх. — Посмотрим.
Ох, как мне знаком этот тон!
— Валера! — задушевно обратился я к другу. — Учти, транс — это когда тебя не могут пнуть ногой. Если пнули, то это уже не транс, а сон.
— Хорошо, — нетерпеливо сказал Орантоэль. — Но зачем вы его посвятили в это дело и взяли с собой?
Я вздохнул и, прихватив эльфа под локоток, отошел с ним на несколько шагов.
— Ты знаешь, что такое «живет со сказкой в душе»? — тихо спросил я.
— Для начала, — задумчиво сказал Орантоэль, — ты мне поясни, что такое «сказка»?
