Нынешняя Старая Ладога — деревня в Ленобласти. Над избами вьются печные дымки. Всего одно кафе с фирменным блюдом «разливная водка». Наш автобус припарковался на улице Варяжской. Ладога — маленькое село, зато местная Варяжская улица — самая древняя в стране.
Проложили Варяжскую улицу древние варяги — рыжебородые шведские убийцы. 1200 лет назад они приезжали в Старую Ладогу, пересаживались с больших морских драккаров на плоскодонные речные посудины, спускались еще ниже по течению, грабили местное население, жгли нищие села и насиловали белоголовых незагорелых женщин, а потом возвращались назад, на названную в их честь улицу, и пропивали награбленное…
Здесь, в Ладоге, шведы поклонялись своим бородатым богам. Здесь они умирали и на вершинах их курганов воины приносили Одину кровавые жертвы. Возвращаясь домой в Швецию, варяги скучали по Ладоге и во время пирушек просили скальдов спеть о любимой Варяжской улице.
В 862 году на Варяжской улице поселился конунг Рюрик с братьями и дружиной. Братья скоро умерли, а дружина перебралась чуть южнее, туда, где сегодня лежит город Новгород. Именно с этой даты начинается отсчет русской истории.
Я бы полюбил тебя, моя страна. Так многие делают, и жить ради тебя, наверное, проще, чем неизвестно ради чего. Но я до сих пор не вижу, за что тебя любить, да и на то, чтобы стать для меня смыслом всей жизни, ты не тянешь.
Экскурсанты побрели осматривать крепость. Я с ними не пошел. От крепости к реке Волхов вели каменные ступени. Я спустился к воде. Пейзаж напоминал романы Толкиена. Серая хмурая земля. Чужое небо. Этот застиранный край просто не может быть моей родиной. Он вообще не приспособлен для жизни.
Моя страна началась с этих пригорков. Тысячу с чем-то лет назад именно здесь все и завертелось. Я сел на корточки, стянул варежку и положил руку на камни. Они были холодные. Покрытые инеем. Я ничего не почувствовал.
Лет сто назад в Ладоге активно искали могилу Рюрика. Монахи соседнего монастыря как-то разгребли завалы в проложенном под крепостью подземном ходе и умудрились добраться до камеры, где стоял золотой гроб конунга.
Запасшись фонарем, лопатами и ломом, отправились они на просмотр любопытного прохода. Скоро путникам пришлось с опасностью пробираться в полумраке между рыхлыми от сырости и нависшими каменными сводами подводной галереи. Стены последней были покрыты густой массой бледно-зеленой плесени, в которую уходили руки, не встречая ничего твердого для опоры.
