Я не часто в своей жизни сталкивалась с наркотиками. Точнее, один раз — после ссоры с Миком, когда он в запале бросил мне в лицо, что для окончательного падения, мне осталось лишь спиться или сколоться. Назло ему я купила какой-то дряни у барыг и загнала в себя. И три дня болталась на грани смерти, поскольку у меня оказалась какая-то индивидуальная непереносимость психотропных препаратов. Врач 'скорой', которую в конце концов вызвала соседка, сообщил, что даже обыкновенная травка, которая уже легализована в нескольких странах, может стать для меня билетом на тот свет. А жаль. Наркоманка из меня вышла бы знатная. Я и так не отличаюсь кротостью нрава и стабильностью психики, а под кайфом вообще наступил бы трендец. Ну, да не судьба.
Как выводить человека из наркотического кайфа, я понятия не имела. К крови я отношусь спокойно — успела повидать всякого — поэтому для начала вытащила из вены шприц. Затем поволокла улыбающееся туловище в ванну, решив, что от холодной воды вреда не будет. Битый час я приводила Гаврика в чувство и, боюсь, половина того, что я делала, было неправильно: мои пощечины, скажем, вряд ли способствовали улучшению его самочувствия. (Правда, они дали мне возможность выплеснуть негатив.) Наконец мы с ним оказались сидящими на полу не менее загаженной, чем вся остальная квартира, кухни.
— Ты кто? — выдал Гаврик, пристально разглядывая что-то над моим левым ухом.
— Твоя галлюцинация.
— Ясно… — Он меланхолично кивнул.
— Ты что, не помнишь: клуб, кошки, разговаривающие с богами?..
— Почему же, помню. Ты — Наташа. Натуссь… И как ты сюда попала?
Он говорил, словно проталкивая слова сквозь толщу воды. Ни былого блеска, ни искристости — полнейшее равнодушие в интонациях и тусклых заплывших глазках.
— Это не важно.
Я понимала, что нужно уйти. Желала этого всеми своими фибрами, но отчего-то продолжала сидеть. Прошло, наверное, минут десять, пока я не собралась с духом и не встала — но тут он схватил меня за руку. Я инстинктивно дернулась, и он тут же выпустил ее. Ладонь его была влажной и горячей.
— Я тебе противен, да? Омерзителен?.. При взгляде на меня тебя тянет блевать?
Сейчас он не был похож на Мика, ну ни капельки. Черты лица заостренные, под глазами мешки, губы грязно-фиолетового оттенка. Главное же — абсолютно безжизненный взгляд. Словно это он, а не его брат-близнец, является призраком, или даже трупом, вылезшим из могилы.
— Это не совсем так: иначе я не стала бы возиться с тобой столько времени.
