— Ты слишком серьезно относишься к сексу. По-моему, за ним ничего, кроме физиологии, не стоит.
— Неправда. Меня бы задевало, если б ты спал с другой. Было бы больно. Неужели тебе нет? Не верю.
Я задумался над твоими словами. С одной стороны, ощущая тебя частью своего "я", готов был предельно тебе доверять. Ревность же возникает от недостатка доверия: раз появляется еще кто-то, значит, тебя одного мало? Но если бы я увидел твоими глазами — или даже просто представил, мужское лицо, тянущееся к тебе жадным ртом, мне стало бы нехорошо — по какой-то другой, метафизической причине. Нет, я уродился не в отца, но все же…
И тут ты вздрогнула — я почувствовал это сквозь одеяло. Пришла к той же мысли: разговор о ревности неминуемо напомнит мне об отце.
— Ладно, давай закроем тему. Я спать хочу.
— Давай закроем. Только скажу, что в чем-то ты права, но я вполне могу потерпеть. Это не смертельно. Просто не буду думать об этом.
— Да не нимфоманка я никакая! Прекрасно проживу и без плотских радостей. Ничего со мной не случится…
Ты уткнулась носом мне в шею. От тебя пахло алкоголем, но это не раздражало, наоборот, казалось благоуханием.
— Не могу заснуть, — пожаловалась ты спустя пять минут. — Закрою глаза, и такой вертолет начинается… Мне нельзя пить, совсем. Организм плохо принимает, и потом отхожу долго… Ты вот про секс говорил, и я вспомнила: один раз я мужу изменила — так банально: на курорте. Он не знал, я не рассказывала, да и вообще это не задело никого, показалось чем-то пустяковым. И разошлись мы из-за другого.
— А каким он был, твой муж? — Я спросил не ради того, чтобы поддержать беседу — было и впрямь интересно. — И отчего вы разошлись?
— Он был спокойным, деловым, положительным. Ни к чему не придерешься — аж противно. За все время мы умудрились ни разу крупно не поссориться. Работал в банке. Делал карьеру — потихонечку, шажок за шажком. Не дурак — поговорить было о чем. Расстались с моей подачи, он был удивлен, крайне. И все мои родственники тоже. Разошлись мирно, без скандалов, без дележа имущества. За то время, что прожили вместе, я как-то умственно разжирела. Не в смысле, что мозг увеличился в объеме, но — разленилась, перестала чего-то хотеть, к чему-то стремиться.
— Хорошо, наверное, когда на пути периодически попадаются такие люди: успеваешь с ними передохнуть…
Сон окутывал меня, приходилось говорить через силу. Твои же слова долетали как сквозь толщу воды.
— А по-моему, наоборот: они слишком расслабляют. Притупляется инстинкт жизни. — Ты поворочалась, устраиваясь удобнее. — Завтра на работу, что б ее черти скушали… Только, если уйдешь, обязательно возвращайся, чтоб мне не сходить с ума в твоих поисках…
