— Чего мы боимся? — удивлялся Сашка.
— Ничего. Мы избегаем опасностей. Вечный лес не любит чужаков.
— Но ведь мы охотники?
— В этом лесу мы быстро станем дичью, — парировал Лукус. — Никто не может путешествовать по Вечному лесу без разрешения его хозяйки.
— Кто ты, Лукус? — однажды спросил Сашка.
— А кто ты? — ответил вопросом Лукус.
— Я? Человек, — пожал плечами Сашка.
— А я белу, — повторил его жест Лукус.
Иногда они останавливались на отдых. Днем Лукус разводил небольшой костер. Он находил в расщелинах сухой кустарник и на языке ари объяснял, что это дерево тул, которое не горит, а тлеет, но дарит много тепла и совершенно не дает дыма, что очень важно. И еще он показал траву манела, уничтожающую запах, который разносится ветром на многие ли. Объяснил, что ее можно не только добавлять в пищу, но и прикладывать к телу, чтобы ослабить запах пота. Сашка внимательно слушал, запоминал новые слова и названия, а Лукус готовил еду и учил приводить в порядок одежду.
— Одежда слабее живой плоти, — говорил он. — Ткань или кожа рвется и перетирается. Если твои сапоги придут в негодность, тебе придется идти босиком. А босиком ты сможешь идти недолго.
Сашка внимательно слушал, снимал сапоги на каждом привале, тщательно проверял стежки шитья, набивал носки и голенища особой травой. Он перестал задавать Лукусу вопросы, на которые тот не отвечал вовсе или отвечал неясно и уклончиво. Сашка учился. Повторял про себя новые слова. Внимательно следил за каждым движением белу, стараясь понять, почему тот делает так, а не иначе. Смотрел по сторонам, думая, что чувствует себя здесь как-то по-особенному. Словно впервые понял, что такое настоящие краски, звуки, цвета. Горы тянулись на юг неприступной грядой и казались не менее живыми, чем величественный лес к западу от гор. Что-то таилось в их недрах. Сашка чувствовал это при каждом шаге. И еще одно странное ощущение начало овладевать им. Открывающиеся пейзажи были привычными. Словно пробудилась память далекого предка. Он жадно втягивал чистый воздух. Радовался уверенности в ногах. Старался не думать, что неделю назад очнулся после шестидневного забытья. Убеждал себя, что не было ничего, кроме этого бесконечного легкого бега с частыми прыжками с камня на камень.
— Стой! — сказал Лукус на восьмой день пути, останавливаясь на плоской каменной площадке. — Привал. Скоро стемнеет. Завтра спускаемся к лесу. Горная часть тропы закончилась.
— Скоро город? — спросил Сашка, привычно стаскивая сапоги.
