Я посмотрела на него, из горла вырвался сухой смешок.
— Это не они использовали слова Гоббса, а он незаконно позаимствовал это изречение у колдунов.
— Что? — воскликнул Шей. По интонации было ясно, что он мне не поверил. Я пожала плечами: — Если судить по тому, что мне рассказывали, история такова: в давние времена Хранители водили компанию с философами, вероятно, с целью развлечения. Таким же образом философы попадали в придворные к самым просвещенным монархам мира людей. Гоббс, как я слышала, был одним из фаворитов.
Шей наклонился ко мне, мои слова его явно заинтересовали.
— И что?
— Хранителям так нравился Гоббс, что они рассказали ему о своем мире. И предложили ему подняться.
— Что значит подняться?
— Сделать его одним из них. То же самое, что сделать Воина из человека.
Шей вновь постучал по книге большим пальцем.
— Это невероятно.
— Но откровения Хранителей ужаснули его. Он был слишком большой приверженец мысли о том, что люди — самостоятельные существа. Он отверг их предложение и стал выступать в своих работах против Хранителей.
— Ты хочешь сказать, что Гоббс написал «Левиафана», потому что впал в психическое расстройство от того, что узнал о существовании реальных ведьм и колдунов?
Нет, Шей, кажется, понял все не так, как я надеялась.
— Ну, нет, я бы не назвала это психическим расстройством. Скорее здесь подходит слово «озлобленность» или, по крайней мере, «глубокое отрицание». Он стал выступать против колдовства в своих работах потому, что не мог примириться с реальностью колдовской войны. И с тем, какой большой властью обличены Древние на нашей земле.
Шей поморщился.
— И что с ним сделали Хранители?
— Ничего. Для них Гоббс был похож на любимую собаку, которая вела себя плохо. Так они относятся ко всем людям, — ответила я. — Хотя, может быть, что-то и сделали. Ему удалось здорово всех достать. Они сделали его имя плохим словом для существ нашего мира. Его книги исключены из программы, как ты уже убедился. У Хранителей на него зуб, это точно.
— Значит «война всех против всех» — не социальная теория?
Я попыталась сочувственно улыбнуться. Его мир разлетелся на куски. Я знала, как ему тяжело. Мой мир, впрочем, тоже не имел для меня особого смысла.
— Гоббс позаимствовал эту фразу и поместил ее в свою обличительную книгу о естественном порядке в человеческом обществе, чтобы спровоцировать Хранителей. Насколько мне известно, книга, которая находится у тебя в руках, хранит историю мира. Нашего мира, но не того, в котором живут люди. «Война всех против всех» содержит легенду о Древних и историю колдовской войны.
