— Берем?
— Берем… — Маркелов раздвинул портьеры, которыми была завешена дверь, и вместе с Кучминым ворвался в гостиную…
Все было закончено в считанные секунды. Провизор Войкулеску, который при виде разведчиков не растерялся и успел выхватить пистолет, ворочался в углу гостиной, отброшенный туда мощным ударом Степана.
— Поднимайся, — потянул его за шиворот Кучмин.
— Товарищи… вы что? — простонал провизор.
— Вон твои товарищи, — кивнул на неподвижные тела немецких агентов Кучмин. — Пойдем.
— Куда? Куда вы меня ведете?! — заупрямился провизор.
— Закрой ему рот, — Алексей быстро собирал оружие и провизию в скатерть. Связав ее концы, он вскинул узел на плечо.
— Слушаюсь, командир, — Кучмин резко запихнул провизору в рот салфетку, а затем связал руки. — Готово. Иди, — подтолкнул его к выходу. И смотри не трепыхайся…
Пробирались к монастырю кривыми и грязными улочками предместья. Дождь по-прежнему лил не переставая.
— Кто это? — спросил у Маркелова Татарчук при виде провизора.
— Подарок, — ответил за старшего лейтенанта Кучмин.
Пока Степан рассказывал остальным о недавних событиях в городе, Маркелов прилег на охапку травы и задумался. Пробираться к линии фронта последнее, что осталось в их положении. Алексей тяжело вздохнул: легко сказать — пробираться, полковник Дитрих уже знает, что они в городе, и, конечно же, сейчас времени не тратит попусту…
— Как Ласкин? — спросил он Татарчука.
— Полегчало, — ответил старшина. — Уже пытался встать на ноги. В госпиталь бы его…
— Что с этим делать? — подошел Кучмин и показал в сторону провизора.
— Допросить нужно.
— Вставай, — Степан тронул провизора за плечо.
Тот лежал на боку, не подавая признаков жизни. Кучмин поднес фонарик к его лицу и увидел сведенный судорогой рот и широко раскрытые глаза.
— Амба, — Кучмин возвратился к Маркелову. — Подох.
…Все собрались в дальнем углу монастырской трапезной, возле крохотной коптилки. Решили: нужно уходить немедленно.
Георге, который скромно пристроился неподалеку, с тревогой прислушивался к непонятной для него речи разведчиков — их затруднения ему уже были известны. Вдруг он вскочил, подбежал к Маркелову и горячо заговорил, размахивая руками;
— Я знаю, где можно достать рацию! Мой двоюродный брат Михай служит в военной комендатуре города. Он радист.
* * *
Недоверчиво поглядывая на "немецких солдат", Михай открыл по настоянию Георге дверь сарая.
— Михай, у меня к тебе есть дело, — сказал Георге, оставшись наедине с братом.
