— Ну, как?
Встревоженные глаза Вижи впились в упор, и мне стоило немалых усилий не уронить фальшивый оскал на пол.
— Всё о-ки. Она сказала — просто гормональное. Мой организм перестраивается с детского на взрослый, так что боли временные, пройдут. Я так думаю, что мой мозг растет быстрее, чем черепная коробка, вот и давит на нее изнутри.
Вижи рассмеялась:
— Значит, будешь вумная-вумная?.. А чего долго так?
— Да нотации всякие мне читала. О вреде ранней половой жизни и прочую шнягу.
— Как я рада, Росси, что все в порядке! — Вижи закружила и затрясла меня в порыве чувств. — Каковы наши дальнейшие планы на сегодня?
Удрать, удрать, удрать — подальше ото всех, от этого города, от лиц приятелей, до противности беспечных…
— Слушай, солнышко, а как ты смотришь на то, чтобы в Москву рвануть?
— Когда?
— Да прямо сейчас. Только в 'Трубу' заедем, прихватим твою гитару, Нетти — и на 'собаках'. Завтра днем уже будем в столице.
— А знаешь, я за! Люблю неординарные решения.
Так мы и порешили.
Через два часа были уже на вокзале с радостно примкнувшей к нам Нетти.
У нас имелись: плохонький музыкант (Вижи), отменный 'аскер' (Нетти) и я — непонятно что, с бешеным желанием хоть куда-нибудь, но двигаться. От Питера до Малой Вишеры (первой из пяти 'собачьих' пересадок) мы правдами и неправдами заработали около 'пятихатки'. Была уже ночь, и следующая электричка отправлялась лишь через пять часов. Мы отыскали круглосуточную кафешку — стены в ней были обиты кафелем, как в общественном сортире, набрали нереальное количество пива — на всю честно заработанную денежку, и принялись методично надираться. Я — по вполне понятным причинам, девчонки — за компанию.
Первый раз в жизни организм отказался мне повиноваться: несмотря на приказ 'забалдеть' и немалую дозу, принятую моим бедным желудком, я осталась трезвой как стеклышко. Девчонки же напились до нежного поросячьего визга.
Алкоголь подействовал на них не лучшим образом: Вижи, обычно веселая и улыбчивая, расплакалась, а Нетти — сама доброта — налилась непонятной злобой на весь окружающий мир. Сквозь слезы и сопли Вижи поведала, что месяц назад сделала аборт. От Красавчика (она встречалась с ним до Абрека). Именно для этого приезжала из далекого Стерлитамака ее мама.
Фигасе… Явление мамы из Стерлитамака — то еще событие. Культурный шок, можно сказать. Мама оказалась байкером, приехала на новенькой 'Ямахе', выглядела в свои тридцать пять на двадцать восемь, от силы. Вся 'Труба' выпала в осадок. Девчонки, и в еще большей степени парни приставали к Вижи с одним-единственным вопросом: ну, на хрена, спрашивается, убегать от ТАКОЙ мамы?.. На что Вижи отмахивалась и невнятно бормотала, что вовсе не ОТ мамы, мама сама по себе, а ее любовь к свободе — сама, да и вообще, подите вы все, не ваше дело. Абрек превзошел сам себя в остроумии и интеллекте, и Вижи всерьез забеспокоилась, не бросит ли он ее ради матушки, но визит великолепной байкерши, к счастью, оказался коротким.
