Он долго рылся в карманах (по виду — бездонных), затем протянул мне замусоленный листочек, на котором я с трудом разобрала адрес.
— Огромная благодарность, Патрик! Ты мне очень-очень помог. Завтра же туда и отправлюсь.
— Умница, дочка, главное — не откладывай! — Он покровительственно похлопал меня по плечу и ретировался.
Почти сразу из ниоткуда вырисовался Абрек и налетел на меня яростным вихрем.
— Привет, деточка! Как головушка, не болит? Вот и славно… Про Хижину в курсе уже? С-суки… О, Кречет, здорово!
Не дав мне произнести в ответ ни звука, он ускакал, пританцовывая.
Опасливо оглядевшись по сторонам и убедившись, что желающих меня поприветствовать и облобызать больше не предвидится, я облегченно перевела дух с твердым намерением куда-нибудь прислониться, к стеночке или колонне, и просто послушать музыку.
Тут я обратила внимание, что Сэнс не играет, а курит, и при этом смотрит в мою сторону. Самое время спросить про вписку.
— Слушай, ты можешь меня сегодня вписать? — начала я без обиняков и обходных путей — недаром ведь говорят, что наглость — второе счастье.
— А куда я денусь? — улыбнулся он. — Впишу, конечно. Разве у меня есть выбор?
— Отлично. Только имеется одна маленькая проблема. Понимаешь, Хижину опять разгромили менты.
— Да, я слышал.
— Ну и, понимаешь, Вижи и Нетти, им негде…
— Я понял. Но ведь у меня тоже не богадельня. Места мало, сама видела.
— Ладно, извини, что спросила, проехали.
Я отвернулась, скрывая досаду.
— Ну, не переживай так. Я подумаю, договорились? Только услуга за услугу. Танюха сегодня заболела, может, ты 'поаскаешь' под меня?
— Конечно, Сэнс, о чем речь!
Я постаралась разинуть пасть в как можно более добродушной улыбке. Мдя… посидела у колонны, послушала музыку… Ну, что ж — я схватила свою лень за шкварник и запихнула поглубже, чтобы она потише ворчала и причитала. И понеслось…
— Граждане, не проходите мимо, выручайте музыкантов монетой, сигаретой, бумажные купюры тоже принимаем и, естественно, от валюты тоже не откажемся!..
Отпустил меня Сэнс только часа через три, когда прибрел знакомый ему 'аскер', весьма бухой, но еще державшийся на ногах.
Я благоговейно приникла к вожделенной колонне. Господи, как хорошо. Покой… Можно приземлиться ко всему привычной задницей на холодный пол подземки и вытянуть зудящие ноги. Я закрыла глаза…
В реальный мир из моей маленькой нирваны меня вернул чей-то голос. Незнакомый, хрипло-клокочущий:
— Девушка, помогите, а?
Ну, все, сейчас начнут просить денег… Я нехотя разлепила веки.
