И все-таки Митя с возрастающим нетерпением ждал отца. Каждую минуту мама могла обнаружить секретный товар.
Беда пришла с другой стороны.
Однажды вечером, когда Митя решал задачку, в комнату вошел невысокий молодой человек в пижонской кепке и, глядя в ноги, спросил мастера Романа Гавриловича. Митя вздрогнул. Мама объяснила, что Роман Гаврилович находится на оперативном задании и, когда прибудет, неизвестно. Молодой человек топтался, не уходил. На свинцово-бледном лице его, особенно под носом, темнели следы металлической пыли. Он был робок, говорил тихо.
— А вы чей будете? — спросила Клаша.
На бледном носу его выступил пот. Вдруг задумался, пошарил по карманам и вытащил грязное удостоверение личности.
— Я Черепанов. Мне товар велели забрать. Черепанов я. Саша. Меня Роман Гаврилович знает.
Клаша удостоверение не взяла. Очень оно было замызганное.
— Какой товар? — спросила она.
Черепанов снова ударился в размышления и на повторный вопрос ответил тихо-тихо:
— Не знаю. Скавронов велел забрать.
Все трое встревожились. Саша оттого, что открыл недозволенную карту. Клаша оттого, что не понимала, какой товар, а Митя, наоборот, оттого, что о товаре ему слишком много было известно.
— Проходите, Саша, не стесняйтесь… Митя, убери тетради… Саша, садитесь с нами чаевничать.
— Нет, спасибо, — проговорил Саша, но к столу сел.
На днях стали отоваривать карточки за сентябрь.
У Клаши появились сыр и французская булка. Она сделала четыре бутерброда и разлила чай. Хотя у Сашиной кружки была ручка, он взял ее обеими руками за бока.
— Вам сколько лет, Саша? — спросил Митя.
Он задумался, на этот раз ненадолго, ответил:
— Восемнадцатый, — и посмотрел искоса на Клашу, поверила ли.
— В железнодорожных мастерских работаете? — спросила она.
— В мастерских. У Романа Гавриловича. Слесарь.
— Берите бутерброд.
— Не хочу, спасибо.
Клаша отвернулась. Он взял самый большой и проглотил в три укуса. Осмелев, съел второй, потом третий. Уничтожил бы, наверное, и четвертый, если бы Митя не перехватил.
Во время чаепития Клаша без труда выведала всю его несложную биографию. Отец — инвалид. Мать сбежала с нэпачом. Вся жизнь Саши состояла в поисках: в поисках пропитания и в поисках пьяного отца. Рассказывал он нудно; как только тарелка с бутербродами опустела, Митя выскользнул из-за стола и ушел во двор.
— А теперь отец где? — спросила Клаша.
— Дома. В лежачем состоянии. А я работаю. В июле премию дали. Всего троим дали. Фрезеровщику, Роману Гавриловичу и мне.
