— Смотря для кого, — равнодушно ответил я.
— Разумно.
Он с любопытством разглядывал мой меч.
— Любопытный у тебя меч.
— Положи, он этого не любит, — сказал я мрачно.
— Что не любит, кто не любит?
— Это магический меч. Убивает без промаха, даже в руках неопытного новичка творит чудеса. Он не любит, когда попадает в чужие руки.
— Шутишь?!
Глаза парня загорелись.
— Слушай, я не собираюсь тебе ничего доказывать. Верни мне мой меч, чтобы я не нервничал, и я тебя не трону.
Теперь он был уверен, что я темню и меч мне действительно дорог.
— Ты не хочешь сыграть? — спросил он меня.
— Во что?
— У меня есть кости.
— Мне нечего поставить.
— Ммм. Твой меч, например.
— Ты издеваешься! — вспылил я, — буду играть на что угодно, но только не на него.
— Хорошо, — согласился он, — играем на деньги.
Мы сели за кости. Вся моя игра сводилась к одному — проиграв десять золотых баалей, я был "вынужден" поставить на кон свой меч. Проиграв ему меч, я "захотел его отыграть", но упрямый соперник не пожелал делать на него ставку. У него были деньги, и с помощью "последнего" баааля, я отыграл свои десять баалей и еще пятьдесят золотых монет сверх того.
После этого немного взгрустнувший игрок сообщил мне, что его ждут дела в городке по соседству. Я, с самой что ни на есть мрачной физиономией, распрощался с ним, втайне торжествуя, что легко избавился от надоедливого духа и еще пятьдесят золотых монет поднял на этой игре.
В ближайшем поселении я приобрел доброго коня с упряжью, и поехал по дороге.
Этот мир я назвал Мир Большой воды, потому что я очутился возле реки, и вообще здесь было много озер и рек.
Побродив по окрестностям и, кое-что разузнав о том, что творится в этих краях, я направился в замок графа Бертоэра. Он находился на прекрасных землях.
Так уж получилось, что судьба благоприятствовала мне. Случай отворил для меня ворота грозного замка.
Роскошные вековые деревья, изумрудные лужайки, — я шел по столь живописной дороге, что взгляд отдыхал, а слух услаждался пением лесных птиц. Но не все так мирно было вокруг. Я услышал, кроме щебетания птах, еще топот лошадей, шум подъезжающей кареты, воинственные крики и женский визг. Я как раз достиг этого места, где развязалась драма.
На моих глазах вооруженные люди нападали на громоздкую карету, в которой сидела молодая женщина редкой красоты.
Ее сопровождение было убито, слуги с криками разбежались, а саму госпожу вытаскивал из кареты человек, одетый вовсе не как разбойник, а как воин. Она отбивалась, но в этом было мало толку.
