В то же самое время в Вашингтоне находился президент Коштуница. Он явно пытался тянуть время и добиться разрешения судить Милошевича в Белграде. Мы получили информацию о том, что во время встречи в Институте Катона неоконсерваторы сообщили Коштунице, что администрация Буша не поддерживает работу трибунала по Югославии, считая эту организацию троянским конем для международного правосудия. Возможно, именно такое мнение о трибунале и его работе и послужило поводом тому, что директор ЦРУ, Джордж Тенет, отнесся к моей откровенности не столь терпимо. Но Колин Пауэлл явно обладал гораздо большей властью. Во время нашей встречи я сказала госсекретарю: «Очень важно, чтобы Белград назначил точную дату выдачи Милошевича, потому что обсуждать этот вопрос не представляется возможным. Это законное обязательство. Вы должны потребовать, чтобы во время вашей завтрашней встречи Коштуница назвал вам дату. Выдача Милошевича — это испытание для Югославии».
Пауэлл меня понял. «Мы продолжим давление, — заверил он меня. — Ни мы, ни Конгресс не удовлетворимся, пока Белград не начнет в полной мере сотрудничать с трибуналом». Пауэлл напомнил мне, что США в марте сертифицировали сотрудничество Сербии с трибуналом лишь условно. «С первого апреля мы не видим особого прогресса, — добавил он. — Подобная ситуация совершенно неприемлема». Не помню, что именно правительство Соединенных Штатов сообщило Воиславу Коштунице, но абсолютно уверена в том, что это сообщение было четким и решительным: если Белград не станет сотрудничать с трибуналом, Югославия не получит международной финансовой помощи.
Во время встреч с госсекретарем Пауэллом и другими видными политиками США, в том числе с Джорджем Тенетом, Полом Вулфовицем и советником президента Буша по вопросам национальной безопасности Кондолизой Райс, я просила поддержать идею координации усилий по выявлению и аресту обвиняемых, скрывающихся от трибунала. До отъезда из Вашингтона я обсуждала этот вопрос с человеком, который мог бы осуществить эту идею, — с бывшим главнокомандующим вооруженными силами НАТО в Европе, генералом Уэсли Кларком. Кларк более не занимал никакого поста. Я понимала, что иду на хитрость, но знала и то, что генерал Кларк, несмотря на все проблемы, связанные с сотрудничеством с НАТО после бомбардировок Югославии 1999 года, симпатизирует работе трибунала. Этому человеку был неведом страх. Наибольшее удовольствие ему доставляли прыжки в воду с мостов, балконов гостиничных номеров и высоких скал. Только он мог справиться с неблагодарной, донкихотской миссией, которую я хотела ему предложить. Я надеялась его убедить.
