Ли теперь понял, что гнев для него слишком дорогое удовольствие. Роскошь. Подравнял стопку письменных работ на столике, с огорчением заметив, как трясутся руки. Он сообразил — этот Кифли не совсем нормален и вполне способен выполнить свои угрозы. Только ради ощущения, что сломал налаженную жизнь Ли Бронсона. Возможно, до потери руки он был просто крутым полицейским с умеренными садистскими наклонностями… Ли понимал, что у него нет влиятельных знакомых, не к кому обратиться, чтобы избавиться от Кифли. Оставался единственный выход — изображать покорность, смирение. Унизительное чувство, хотя он внушал себе: только чтоб успокоить безумца.
Покосившись на стопку листков, заговорил ровным голосом:
— Приехал двадцать пятого июля после полудня. Был прекрасно одет, вероятно, уже не работал у Грэнуолта. Приехал в серой машине, новой, из последних выпусков — может, «додж», может, «плимут». Пробыл с половины четвертого до половины шестого. Мы выпили. Я интересовался его работой. Не сказал. Дал понять, что ушел с прежнего места. Я спросил, знает ли об этом Рич. Ответил, что все улажено. Спрашивал, вернется ли к Кеннеди, ответил, что нет.
— Вот видите, можете быть пай-мальчиком, только все это болтовня. Ведь он ваш брат. Непременно сказал бы, что затевает.
— Могу лишь дать вам слово — ничего не говорил. Моя жена все время была с нами, она подтвердит.
— Где она?
— Должна, прийти с минуты на минуту, немного запаздывает.
— У меня достаточно времени.
— Не рассчитывайте на нее, мистер Кифли. Она не привыкла…
— Вы что, забыли, Бронсон! Я знаю, что делаю. Где сейчас Дэнни?
— Не имею представления.
— Так или иначе, мы его выловим. Нарушил условия надзора — значит, отсидит остальные семь лет и семь месяцев. И ничто на свете его не спасет.
— Одно могу вам сказать: здесь какое-то недоразумение. На него это непохоже, Дэнни умнее.
Кифли презрительно фыркнул:
— У этого паяца нет ума. Кто отсидел три раза, не бывает умным. Вот я — умный. Рич и другие в отделе завалены такими делами. Им приказали передать мне нескольких, самых отпетых. От Рича ваш брат и еще несколько перешли под мой надзор. Рич мне о них нарассказывал — все ведут себя как ангелы. Дэнни Бронсон завязал, с ним никаких проблем, он исправился, в нем проснулась совесть. Пх-хе! Спрашиваю Рича, когда Дэнни должен отмечаться, а тот говорит: регулярно докладывает по телефону. Поинтересовался, проверял ли его на службе, а тот — мол, не хочет доставлять людям неприятности слежкой. А я сперва отправился проверить, где Дэнни живет. Оказывается, из той вшивой дыры уехал в начале июля. Вот уже нарушение: смена места жительства без уведомления и разрешения. И никакого нового адреса! Навестил я тогда Грэнуолта. Да, Бронсон. Работал у нас шесть недель, в конце июня уволился. А Рич уверен, что по-прежнему служит там. Значит, этот Дэнни хитрец, но, решил я, слишком долго дышит свежим воздухом, придется вернуть его за решетку, чтоб одумался. Походил по городу, порасспрашивал, кто ее видел. Никто. А он тем временем, как положено, позвонил Ричу. Разговор был местный. Я накануне просветил Рича, как этот дошлый вонючка водит его за нос. Может, Рич поплакался ему в трубку или попрекнул бедняжку за то, что подвел приятеля. Телефонный разговор состоялся в прошлый понедельник. Я по-прежнему ищу Дэнни. Теперь он в розыске, есть приказ об аресте. Других своих поднадзорных я привел в чувство. Стоит им меня увидеть, вежливо встают и говорят: «Сэр». Рич и ему подобные слишком нянчатся с ними. Я Дэнни достану. Встанет передо мной на колени, будет скулить, умолять, но вернется в Элтон за нарушение надзора и, клянусь богом, там останется. Твой мудрый братец не имеет крупицы разума, Бронсон.
