— Согласен, — кивнул я.
— Стаканы берем с собой, — сказал Серега.
Мы вышли на балкон.
У Петрушкина отличный вид с балкона — видно далеко-далеко вокруг, до самой реки, и даже немножко можно различить одноэтажные домики на той стороне. А за рекой садится солнце, красное, уже наполовину скрывшееся за поросшим лесом холмом. И какие-то птицы носятся над рекой — не понять, то ли стрижи, то ли еще кто-то. Серега закурил и уселся на единственную табуретку.
— А хорошо, — сказал он.
— Река, что ли, пошла? — вдруг спросил Петрушкин.
Мы пригляделись.
— Точно, пошла река, — сказал Серега. — Петрушкин, у тебя бинокль есть?
— Нету у меня бинокля, — сказал Петрушкин. — На кой черт тебе бинокль, и так ведь видно, что река пошла! Ну, здорово!
— Это точно, — подтвердил я. — А ведь знаете, мы, конечно, много чего в жизни пропускаем, верно? Но вот ледоход не пропустили.
— Ага, — согласились Серега с Петрушкиным.
— И закат.
— Закат замечательный, — сказал Петрушкин. — Это я хорошо придумал выйти на балкон.
— Прекрасная мысль, — кивнул Серега.
— А еще знаете, что мы сегодня не пропустили? — спросил я. — Самое, наверное, главное.
— Что?
— Да все вот это. Встречу. Посидели, поговорили. Хорошо же?
— Хорошо, — согласился Петрушкин.
— А знаешь, ты ведь прав, — сказал Серега. — Кто знает, может нам никогда не удастся взобраться по тросу на девятиэтажку. Или там поохотиться на бизонов.
— Или посмотреть новости, — вставил Петрушкин.
— И черт с ними, — сказал Серега. — Но надо хотя бы не упускать вот такие вот моменты, да?
Мы согласились. Если уж Серега прав, то он прав.
— Ну вот и давайте выпьем за это, — Серега вернул мысль в привычную колею.
Мы выпили и стали смотреть на закат, на небо, которое было ярко-красным над лесистым холмом, за которым скрывается солнце, и иссиня-розовым вокруг, а еще выше — совсем темно-синим. А под этим небом, вдалеке, носились птицы над рекой, а по реке плыли большие льдины и мелкое ледяное крошево.
— А знаете, — сказал Серега. — Я ей немного завидую.
— Кому? — не понял Петрушкин.
— Реке. Вот смотри, она сидела-сидела всю зиму… И вдруг раз — стряхнула с себя вот эту всю зимнюю спячку и рванула. К океану рванула. Но это мы с тобой знаем, что к океану, а она-то не знает. Она просто поднялась и пошла. Неизвестно куда. Куда кривая выведет. Я ей завидую. Понимаешь? У нее впереди — тыща километров неизвестности.
Мы понимающе кивнули и помолчали.
— Вот как надо жить, — сказал Серега. — Вот так и надо. Встал — и пошел. Навстречу неизвестно чему. Каждый день новый поворот, и не знаешь, куда придешь. И на закат почаще смотреть.
