Получив от Хозяина столь высокие полномочия, оберчекист начал с создания работоспособного, облечённого огромной властью аппарата. Не желая оголять производственное руководство ГУЛАГа, он — с согласия Сталина и Совнаркома — забрал у Вознесенского трёх заместителей председателя Госплана: Николая Борисова, Петра Кирпичникова и Василия Кузнецова, сделав их своими замами по вопросам вооружений, и поручив курировать и контролировать по линии ГКО разные оборонные отрасли. Впрочем, от должностей зампредов Госплана, от кабинетов со своими подчинёнными в Доме Совета народных комиссаров в Охотном ряду, от кремлёвских зарплат, продуктовых пайков и привилегий их никто не «освобождал».
Кирпичников стал отвечать за производство всех видов стрелкового оружия и артиллерии. В его руках сосредоточилась огромная власть контролёра, превышавшая порой власть курируемых им наркомов. Новая работа начала быстро оказывать влияние на характер Петра Ивановича. Нельзя сказать, что от природы он был внешне мягок. Этому мешали, хотя и очень красивый, но начальственный голос и обычно немного хмурое выражение лица. Да и время было не для сентиментальных людей. Однако внутренняя доброта и внешне скрытая мягкость всегда до тех пор угадывались в нём проницательными людьми.
После того как на сорокалетние плечи Петра Ивановича легла немереная ответственность, вкупе с немереными же полномочиями и властью, он на глазах становился в высшей степени жёстким и требовательным руководителем, не спускавшим любому прямому или косвенному подчинённому никакой небрежности и, тем паче, — ошибок. А как надо работать, он показывал собственным примером.
Любое руководство, под чьим началом трудился Пётр Иванович, быстро его замечало и продвигало. Этому способствовал характер Кирпичникова — он был настоящим трудоголиком, готовым отдавать порученному делу все силы. Но ещё он принадлежал к породе людей, раз и навсегда признавших существующий порядок, а признав его, не рассуждал, хороший тот или нет — просто жил в его рамках, порой не считаясь с юношескими идеалами.
Если и появлялись у Петра Ивановича сомнения в правильности действий руководства, он выжигал их в себе калёным железом, и жизнь постоянно подтверждала его правоту — он неуклонно продвигался вверх по служебной лестнице. Боготворя порядок, он просто не мог не быть беззаветно преданным порученному делу, тем более во время войны, когда, забыв об отдыхе и житейских радостях, оставляя на сон четыре-шесть часов в сутки, отдавал всего себя работе. Поэтому и требовать с других не стеснялся.
