* * *
Евгения Даниловна Кирпичникова (в девичестве Геня Шулькина), была колоритная, широкая в кости, немного неуклюжая женщина среднего роста, с запоминающимся интересным и властным лицом, украшенным выразительными серо-зелёные глазами и густыми темными бровями. Тонкие каштановые волосы она обычно убирала сзади в пучок. Красивые, но отнюдь не мелкие кисти её рук отличала необычайная для женщины сила, а фигуру выделял весьма значительный бюст. Хотя она была чистокровной еврейкой, в её говоре совсем не замечалось акцента, а в лице и облике отсутствовали типичные иудейские черты. Детство в семье полоцкого колбасника проходило далеко не беззаботно — ранняя потеря отца-кормильца сделала жизнь весьма непростой. Вместе с матерью Геня поднимала младших: сестру Зелду, братьев Самуила и Бориса. Позже отношения в семье осложнились — мать нашла молодого мужа, всего на пять лет старше Гени. Все это сделало Шулькину не по годам взрослой и рассудительной, и характер у неё сформировался крутой.
Революция, полыхнувшая в России, вовлекла её в свой кровавый круговорот и понесла от уездовской комсомольской ячейки в Питер. В шестнадцать лет она вступила кандидатом в ВКП(б) и самозабвенно трудилась в отделе пропаганды губкома партии, где вскоре познакомилась с Петром Кирпичниковым, тоже кандидатом в партию, занимавшим скромную должность в губернском исполкоме. Пётр был породистым и крепко сложённым мужчиной с удивительно красивым и завораживающим голосом — низким баритоном. «Университеты» он проходил, работая грузчиком в нижегородском речном порту. Революция затребовала молодых людей для активного участия в строительстве новой жизни.
В двадцать шестом Шулькина и Кирпичников стали жить гражданским браком. В жилом крыле Смольного им выделили комнату, где в июне двадцать восьмого родился первенец, названный Феликсом в честь почившего столпа революции Феликса Дзержинского. Материально им жилось ещё тяжело, но уже тогда забота о хлебе насущном отодвинулась как бы на второй план — обкомовско-исполкомовские пайки и ордера на необходимые товары покрывали их нехитрые потребности. Развернувшаяся после смерти Ленина борьба за власть невольно явилась для каждого из них своеобразным трамплином для роста. Столкновение сталинского ядра руководства партии сначала с троцкистами, потом с зиновьевцами, затем с бухаринцами и, конечно, тотальная чистка, вызванная убийством Кирова, материализовались в физической ликвидации очередного слоя руководства. Вакантные места, как правило, отдавались нижестоящим работникам. Всегда поддерживая линию Сталина, Кирпичниковы быстро поднимались по административной и партийной лестницам.
