* * *
6 июня, сразу по приезде в Кремль, Берия связался по телефону с Микояном:
— Приветствую тебя, Анастас.
— Здравствуй, Лаврентий.
— Как дела, как успехи?
— Спасибо. Работаем. Неразрешимых проблем нет, но забот хватает. А у тебя что творится?
— Тоже трудимся. Кстати, есть небольшое дело. Не выкроишь для меня сегодня часик?
— О чём разговор… Заходи хоть сейчас.
— Не могу. Важные дела. А, если тебе удобно, в 18.00 неплохо бы встретиться.
— Буду ждать.
Положив трубку, Микоян задумался:
«Берия звонил неспроста. Вслед за этим звонком, "ни о чём", должен последовать подвох. Но какой?… Надо догадаться! И встретить его во всеоружии»…
Но сколько он ни пытался понять причину непрошеного визита хищного Лаврентия, на ум ничего существенного не приходило.
«Ладно, осталось недолго. Посмотрим, с чем он пожалует», — решил член ГКО и занялся текущими делами.
Однако Берия пожаловал не «с чем», а «с кем» — он вошёл в микояновский кабинет в сопровождении главного чекиста страны Меркулова. Ничего хорошего это не предвещало, и Анастас Иванович внутренне напрягся, поняв, что предстоит неприятный разговор.
Нежданные визитёры вежливо поздоровались и уселись в посетительские кресла.
— …Чаю? Бутерброды?
— Чайку можно. Ты как, Всеволод?
— С удовольствием, — поддержал шефа Меркулов.
Микоян распорядился об угощении. Когда его подали и официантка закрыла за собой дверь, он, оставаясь внешне спокойным, спросил:
— Ну-с, чем обязан?
— Видишь ли, Анастас… есть серьёзный разговор.
— ?…
— Ты слышал, что третьего дня натворил сын Шахурина?
— Конечно. — Проницательный Микоян сразу догадался, что к событиям причастен кто-то из его детей, учившихся в одной школе с погибшим.
В этой ситуации брать на себя лидерство в беседе с двумя стервятниками смысла не имело, и Анастас Иванович предпочел молчать до следующего хода противника.
Отпив из стакана глоток, Берия поставил его на стол и сказал:
— Знаешь Анастас, у следствия есть веские подозрения, что Шахурин-младший убил дочь Уманского и потом застрелился сам из «вальтера», принадлежащего твоему сыну Вано. Дело это бытовое, но в высшей степени неприятное… Мы не хотим преждевременно поднимать шум. Есть малая вероятность, что оперативная информация неверна. Поэтому просим помочь прояснить ситуацию… Хорошо бы ты сейчас пригласил парня сюда, и мы, в твоём присутствии, задали ему ряд вопросов.
В течение монолога Лаврентия на лице Микояна не дрогнул ни один мускул, однако на душе стало тошно и тревожно:
