Лиза не подозревала, что способна на безудержную, почти неукротимую ярость. Но сейчас она с такой силой ненавидела этого самоуверенного и благополучного господина, что все ее чувства зашкаливало. Она еле сдерживала себя. К своему большому сожалению, Лиза понимала, что не является хозяйкой положения, это раздражало и нервировало.
– Мне пора в санаторий, – твердо произнесла Елизавета. Это был единственный способ избавиться от странной и довольно неприятной зависимости.
– Лиза, у меня есть другое предложение. Ты когда-нибудь каталась на водном мотоцикле? – голосом невинной овечки спросил Балашов. Отличная манера поведения. Пять с плюсом по физкультуре. Вот уж ловелас так ловелас. Делает вид, что ничего особенного не происходит. Ведет себя как прожженный гад.
– Вы не поверите, я отношусь к разряду отчаянных трусих. Гидроциклы и прочие увеселения на воде для меня только шоу, на которые я могу смотреть, но участвовать в таких сомнительных забавах я вряд ли решусь. Я даже на «банане» не стала кататься. – Лиза старалась произносить слова спокойно и твердо, но совершенно неожиданно для нее Балашов начал хохотать как сумасшедший. Это было очень обидно, почти оскорбительно. И чего ржет? С какого перепугу она рассказывает почти интимные вещи этому самоуверенному мужику?
– И не надо смеяться. Да, я трусиха. И ничего страшного я в этом не вижу, – обиженно выпалила Елизавета.
– Я все понял. Иди надевай купальник. В твоей комнате есть шкаф, там найдешь все необходимое. Будем бороться с твоими комплексами, – распорядился Балашов.
Делать было нечего, Елизавета решила подчиниться. Пусть все будет как будет. Можно было изобразить обиду, но, если честно, она не в курсе, сколько верст до ее санатория и ходят ли туда автобусы. Перспектива маячить на побережье в ожидании общественного транспорта не грела.
Какой же получился день! Восторг, перемешанный со страхом, брызги и скорость, ощущение было невероятное. Острота впечатлений настолько поглотила Елизавету, что некогда было думать о вчерашнем поцелуе, несбывшихся надеждах и прочих глупостях. С неизвестно откуда взявшейся почти ковбойской решительностью, перемноженной на нервический восторг, она покоряла морскую стихию. Острота ощущений зашкаливала. Она так лихо управляла морским мотоциклом, словно родилась для того, чтобы им заниматься.
После морской феерии был накрыт обед на веранде. Не обращая внимания на хитрый прищур Балашова, Елизавета поглощала вкуснейшие креветки, испеченные на гриле, и овощной салат с таким аппетитом, словно не ела неделю. А потом, обессиленная от впечатлений и еды, ощутила только одно желание – спать. Бороться со сном не было сил. Спасибо, что добрела до спальни.
