– Хотя бы потому, что я до сих пор официально не разведена и визу за такие сроки не оформить. Надо с работы уволиться. Никто нас в один день не зарегистрирует, – начала вслух размышлять Елизавета.
Худяков ликовал, он не ожидал, что победа достанется так легко.
– Вы меня плохо знаете, девушка. Весь список, который ты только что перечислила, не твоя забота. Давай, закругляйся со своими больничными делами. Завтра я тебя отсюда забираю. Только я не услышал главного слова.
– Да.
– Вот и умница, вот и молодец. Я тебя обожаю. До завтра.
На следующий день все закрутилось и завертелось в таком бешеном ритме, что у Елизаветы не осталось ни минуточки на то, чтобы подумать о своем решении. Она просто подчинилась обстоятельствам и воспринимала происходящее терпеливо и безразлично.
Лиза смутно помнила больницу, посещения родственников, знакомых, подробности разговоров и всякие прочие обстоятельства. Когда она очнулась, не сразу поняла, что происходит и где она, собственно, находится. Переступив границу дозволенного, Елизавета совершенно по-иному стала относиться к мирским делам. Она, конечно, по-прежнему любила родных и близких, но, видит бог, не хотела, чтобы они страдали из-за нее.
У Елизаветы не было сил сопротивляться напору любящих ее людей. После того как она вернулась оттуда, она осознала одну простую истину. Надо жить. Как бы ни тривиально звучала эта довольно избитая фраза, она была справедливой и единственно верной. Пустота, заполнившая ее до краев, не должна победить.
Именно поэтому она не побоялась ответить Николаю согласием. Ключевым оказалось слово «уехать». Она ухватилась за него со страстью утопающего, который из последних сил цепляется за соломинку. Да, уехать подальше, чтобы не видеть знакомых улиц и привычных вещей, которые поневоле стали немыми свидетелями их любви. Это был эгоистичный поступок по отношению к Николаю, но Елизавета убаюкивала свою совесть тем, что она сделает все для того, чтобы стать хорошей женой. Ей казалось, это не очень сложно – быть просто хорошей женой.
