Возвращаться Маша не стала, прилегла то ли с тяжелым сердцем, а может, с гулко отзывавшимся на каждое движение пустым желудком, дремала вполглаза, порываясь заплакать то ли от телесной дурноты, то ли от душевного разлада. И надо как-то не пропустить эту Гальку утром… Никак нельзя пропустить…
А наутро Машу, наконец крепко заснувшую, растолкали пришедшие на работу уборщицы. Их впустил на территорию сторож, а то, что Маша проспала, было почти профессиональным позором. С Машей это случилось во второй раз с тех пор, как она ушла в охрану из цеха. Наскоро умывшись и пригладив волосы, она заняла место в своей «стекляшке».
За ночь погода сильно переменилась – может, поэтому и ныло сердце? День занимался солнечный и теплый, по-настоящему весенний. Волей-неволей настроение пошло на подъем. А вдруг обойдется и на этот раз, Вадик никуда не уйдет, и вообще, это все бред… Ну видели кого-то с кем-то – но не ее сынулю… Мало ли перед кем эта сыкуха задницей вертит? Маша даже перестала приглядываться к конторским – а ну их всех… Вадичка, кровиночка, всегда будет при ней…
Сдав смену, Маша даже задерживаться не стала, наладилась по магазинам. Надо поискать чего-то на обед себе и на ужин сыночке. А то ситуация с продуктами становилась угрожающей. Картошка, соленья – все это хорошо, но животины у Маши отродясь не было, а сыну мяса достать надо, хошь не хошь… Как еще кормит Володечку эта его «жена», не исхудал ли?
Через некоторое время неприятная история позабылась. Тем более что начались такие дела, такие дела!!!
Скончался, дал-то Бог, наконец тот кособокий, немного и поцарствовал, а на его место пришел новый всесоюзный начальник, заметно моложе предыдущих. Он таскал повсюду за собой жену, которая резко не нравилась всем, особенно женщинам. Наверное, по ее ведьминскому наущению Мишка Меченый отменил пьянку. Ну, не напрочь отменил – куда ж государству без «пьяных» денег?! – а создал дикое неудобство для трудящегося населения, которое желало расслабиться после утомительного рабочего дня.
Проезжая на автобусе по городу утром с дежурства, Маша из недели в неделю видела, как у магазинов, змеино извиваясь, стоят километровые очереди неряшливых, до удивления похожих друг на друга мужиков. Будто и не уходили вовсе, а так и жили в этих движущихся таборах. А многие почти и жили, да… Так вот – получив пару бутылок и расписав их здесь же, «из горла», с банкой кильки в томате и кусочком «чернушки» на закусь, они тут же становились в конец очереди, зная, что достоятся аккурат к поре опохмелки.
