– … Ну ты ж сама им говорила: помру, тогда женитесь, – пожала плечами тетя Катя, когда Маша шепотом поведала ей трагическую предысторию своего инфаркта, выставив это так, что сыновья чуть ли не гнали ее вдвоем из дому, чтобы освободить себе место для разврата.
– Кто тебе сказал? – поджала губы Маша.
– Так Вовка и рассказал… Что-то у тебя тут не связывается. То помирать собираешься, то грозишь двести лет прожить.
Тетка пришла посреди второй недели Машиного пребывания в больнице. Сыновей в первые дни к ней не пускали, а потом наступила рабочая неделя, и они не смогли навестить бедную, больную маму. А Володька, может, и стыдился. Как же – он и виноват во всем.
– … И что он тебе еще рассказал?
– Ну, как сообщил, что женится, ты и… того. На полу они тебя нашли и скорую вызвали.
Маша промолчала, всхлипывая и горестно кивая. Так и было. Довели мать…
– Почему ты это так воспринимаешь, Маша? Мы с Александром Иванычем в толк не возьмем. Почему ты не хочешь, чтобы ребята жизнь свою устроили? Все родители беспокоятся, если дети долго одни, без семей.
– Невест хороших нет, – привычно передернула плечами Маша.
– А та девушка чем плоха? Ты ж ее даже не видела.
«Ах, так это Вовка ее подговорил, чтобы она меня уломала! Вот оно что!» – догадалась Маша.
– Я и без смотрин знаю. Нет хороших-то, нет!
– Это для тебя все нехороши, – усмехнулась тетка. – Просто боишься ребят от своей юбки отпустить.
– А как они мне дались, теть Кать, а? Как? На трех работах ломалась, чтоб их поднять! – почти крикнула Маша и сразу застонала от резкой боли за грудиной.
На них, разом замолчав, оглянулись другие болящие и посетители.
– Не кричи, тебе хуже станет, – недовольно сказала тетка.
– Мне хуже не станет, теть Кать. Куда уж хуже-то?… И никому я их так просто не отдам. Помру, тогда пусть уж делают что хотят…
– Ну, ты опять! То «помру», то «не помру»… Ты уж как-то определись, Мань… Так жить нельзя.
Тетка, укоризненно вздыхая и сокрушенно качая головой, оставила Маше фрукты и ушла.
Володя с Вадиком появились уже в конце второй недели Машиного пребывания в больнице. Она еще не вставала, хотя врачи настаивали, говоря, что от такого лежания выздоровление может только затянуться. Ну и пусть, это же хорошо… Не решится же Володя на такое святотатство – гулять на свадьбе, когда его мама в больнице, при смерти… Чем дольше Маша здесь, тем лучше!
Маше, по зрелому, досужему размышлению, это обстоятельство – пребывание в стационаре – пришлось сильно по душе. Гнусно здесь было, невыносимо, кормили плохо, белье давали рваное и даже нештопаное, часто еще сырое, нянечки хамили, медсестры, как нарочно, делали уколы так, чтобы непременно наставить пациентам бубонов по всей заднице, но все-таки… Чем дольше, тем лучше. Маша с удовольствием, и так и эдак, прокручивала в голове одну из маленьких «свадебных» трагедий, некогда имевшую место у них в поселке.
