– Мам, ты… того… завтра вечером тоже работать будешь?
– Нет, а что?
«А? Неужто девку сюда привести хочет? На родительскую постель?!»
– Я хочу, ну, человека одного с тобой познакомить.
– Какого такого человека? – всполошилась Маша не на шутку – не обманешь материнское сердце.
– Ну, девушку… Она хорошая. Она тебе понравится.
«Никто мне никогда не понравится! – закричала в душе Маша. – Видеть никого не желаю!» – И тяжело опустилась на стул.
– И откуда ж… – «… мне эта напасть?» – эта твоя подружка?
– Она на наш завод приезжает часто. По работе. Может быть, ты ее и видела когда. Я ее подвозил несколько раз. Вот и познакомились.
– Ага, и спелись… – Маша почувствовала, как подступают слезы, и принялась всхлипывать.
– Мам, чего ты? – собрал Вадик лоб в гармошку. – Что тут такого, что у меня девушка появилась? Володька говорил, ты его с Галькой свести пыталась. А я сам нашел.
Маша не отвечала, только терла глаза уголком платка.
– Что тут такого? – настойчиво повторил он.
– Так Галя честная, скромная, – борясь со спазмами, наконец вымолвила Маша. – А эта твоя…
– А эта моя нечестная и нескромная, да? Ты уже заранее знаешь, не глядя?
Они помолчали. Маша решила до плача не доходить – что, на самом деле, такого, что сын собирается привести в дом и познакомить с ней девчонку? Рано или поздно, хочешь не хочешь, а такое должно было случиться.
– Так что, мам? – наконец жестко – видать, уже сердился – спросил Вадик.
– Да нет, я ж не против, – вздохнула Маша. – Приводи. Посмотрим.
«… что за счастьице ты себе нашел!»
Дорогу в кафе Маша как-то просто не заметила – все думала о предстоящей встрече с подлой разлучницей. Придет вот такая, развязная, накрашенная, будет осматривать небогатое Машино хозяйство прищуренными, бесстыжими зенками… Ну, Маша ей и задаст – никакой сынок не спасет!
Очнулась Маша уже у мойки, краем уха слушая распоряжения заведующей. Маша знала, что у той тоже двое мальчиков и один уже учится в Москве. Как она его отпустила – на потребу столичным хищницам?
Отработала Маша эту смену как в горячечном бреду, разбила от трясшей ее злости пару тарелок, за что с нее вычли. День, считай, прошел зря – измотавшись в дороге и на работе, Маша почти ничего не заработала.
По пути домой она вспомнила шумную историю, имевшую место лет пять назад. Тогда выдавала замуж дочку одна из выселковских «проституток». В «проститутки» она попала и по внешности – была миленькой брюнеткой, стройной, с живыми черными глазами, – и по тому, что родила без мужа в неполные восемнадцать лет. Теперь нагулянная ею дочка собиралась замуж – но «по-честному»: сначала ЗАГС – потом все остальное. Ну, по крайней мере, все так считали.
