Только теперь я обратил внимание на странные металлические леса у наружной стены. Они возвышались над террасой и частично закрывали обзор. Сооружение напоминало обычные строительные леса: узкие настилы, соединенные крутыми лесенками. Только заметив множество проводов, тянувшихся по ржавым балкам, и цепочки лампочек, я сообразил, что это каркас световой рекламы. И не какой-нибудь, а одной из самых броских в Стокгольме — зубной пасты «Стоматола». Нечего сказать, сюрприз…
Веспер Юнсон вернулся в проход и стряхнул с брюк легкую цветочную пыльцу.
— Идемте, — буркнул он и первым спустился в гостиную.
Там уже был медик в сопровождении нескольких молчаливых людей. Полицейский фотограф как раз закончил работу, и медик готовился приступить к осмотру тела.
Я спустился за своим фотоаппаратом и на обратном пути столкнулся с Веспером Юнсоном.
— Никаких съемок, — решительно заявил он. — А если будете писать, сначала покажите мне.
— Я не пишу, а диктую в редакции.
Он пожал плечами.
— Дело ваше. Но я хочу прочесть до публикации.
— Ладно, — отмахнулся я и поискал укромный уголок, чтобы сосредоточиться и кое-что обдумать.
Из столовой через раздвижную дверь я прошел в библиотеку. У окна, занимавшего торцовую стену, стоял письменный стол. Остальные стены сплошь закрывали высокие книжные шкафы, перед мраморным камином — три мягких кожаных кресла и темный курительный столик.
Я опустился в кресло, сунул в зубы сигарету и достал блокнот и карандаш. Когда я протянул руку за спичечным коробком, мой взгляд упал на книгу, раскрытую на курительном столике. Это был том Шведской энциклопедии. Я замер. Вверху жирным шрифтом было напечатано:
«Ручное огнестрельное оружие».
Мне стало не по себе, а тут еще и картинки: фитильный и ударно-капсюльный замок, автоматический затвор, в самом низу — чертеж автоматической винтовки.
Кто же сидел здесь, в этом мирном уголке, изучая устройство оружия? И с какой целью?
Господи, статью об огнестрельном оружии можно открыть и без дурного умысла. В конце концов, не исключено, что человека, читавшего энциклопедию, интересовали ручной мяч или ручные машины, которые располагались на том же развороте.
Я все-таки решил взяться за карандаш, и тут выяснилось, что он, как назло, затупился. Я подошел к письменному столу. Но, кроме изящного бювара, ничего там не нашел. Вспомнив, что видел карандаш на подзеркальнике в холле, я поспешил туда. Правильно, вот он.
Я уже повернул обратно, как вдруг за входной дверью мне почудился какой-то шорох. На миг я затаил дыхание и прислушался. Да, на площадке кто-то был.
