— Видно, крутой был разговор, — заметил я.
Веспер Юнсон будто не слышал. Зорким взглядом он ощупывал стены. И, похоже, интересовался вовсе не произведениями искусства. Неожиданно он быстро прошагал к камину и наклонился, рассматривая один из кирпичей. А немного спустя удовлетворенно воскликнул:
— Вот она!
Я подошел взглянуть. Сантиметрах в десяти над зевом топки в обожженной красной глине была круглая дырочка, и кирпич потрескался. Выходит, именно тут и закончила свой путь смертоносная пуля.
— Ну-ка посторонитесь, — сказал комиссар.
Он встал позади мертвеца и поднял руку, как бы целясь в камин, а взгляд его тем временем выверял расстояние от трупа до кирпичной кладки. В конце концов, послышалось удовлетворенное ворчание.
Вошел полицейский фотограф.
— Я не сразу вас нашел, — повинился он.
— Вы лучше фотоаппарат найдите, — бросил Веспер Юнсон. — Есть работенка.
При виде трупа полицейский вытаращил глаза.
— И еще скажите Класону, пусть опять съездит за доктором Герхардом, — добавил комиссар.
Полицейский щелкнул каблуками и исчез. Веспер Юнсон расправил усы и вздохнул.
— Грустная история.
— Семейная драма с летальным исходом, — сказал я.
Маленькая круглая голова склонилась набок.
— Любопытно послушать, — протянул он, глядя совсем в другую сторону.
— Сын приходит к отцу, ему нужны деньги, отец отказывает, сын выхватывает пистолет, угрожает, вспыхивает драка, отцу удается разоружить сына, но гремит выстрел, и сын падает замертво.
— Ну-ну, продолжайте, — благодушно обронил комиссар.
— Жизнь отца рушится, словно карточный домик. Он убил сына. Что ему теперь все миллионы. Его доброе имя опозорено, жизнь разбита. Единственный выход — разом положить этому конец. Он глотает горсть снотворных таблеток, садится в машину, потом, возможно, засыпает за рулем у Исбладсвикена, а возможно, нарочно едет в воду.
— Не исключено, что он именно так и сделал, — задумчиво согласился Веспер Юнсон.
— Выходит, в определенных условиях миллионер может покончить самоубийством, — подытожил я.
Комиссар не ответил, он рассматривал маленький ватный тампон, держа его пинцетом.
— Я вот думаю, зачем, собственно, Свен Леслер взял в машину трубочку от мединала, — сказал он.
Я растерялся.
— Наверное, решил принять таблетки по дороге.
— Но открыли упаковку здесь, — возразил он.
Я уставился на него.
— Откуда вы знаете?
— Видите тампончик? Он лежал вон там, на диване, рядом со стаканом. Голову даю на отсечение — это ватка из трубочки с таблетками, и, скорее всего, из той самой, с мединалом.
