Шестеро пожарных действовали четко и без спешки. Они сгрузили толстые доски, и всего через несколько минут были готовы сходни, протянувшиеся по травянистому откосу к воде. Дерево скрипело и потрескивало, доски гнулись, когда гигант медленно и грузно съехал к бухте.
Не доезжая до кромки воды, шофер затормозил и высунулся из окошка кабины.
— Хватит? — спросил он, приподняв серебристую стальную каску.
— Годится, — кивнул брандмейстер.
Из-под шасси выдвинулись два домкрата и уперлись в землю. В следующий миг задние колеса уже зависли в нескольких сантиметрах над травой. Тяжелая машина застыла как вкопанная.
С буксира отрядили на ялике двух парней, спасатели вручили им толстый трос со здоровенным крюком на конце. Когда они вернулись на буксир, водолаз уже был готов к погружению. Он обхватил крюк неуклюжей перчаткой, дернул сигнальный конец и с бульканьем исчез под водой.
Минуты шли. Боцман в наушниках, с линем в руках присел на корточки и весь обратился в слух. На платформе возле мощного крана находился распределительный шкаф. Рядом застыл наготове один из пожарных. Латунные пуговицы на его темно-синей, перехваченной поясом куртке горели огнем. Наконец боцман поднял голову и крикнул:
— Поехали потихоньку!
Пожарный повернул какой-то выключатель, тронул ручной маховичок, и под скрежет лебедки и рев автомобильного мотора стальной трос натянулся. Медленно, но верно шел он из глубины, и внезапно я увидал у самой поверхности что-то темное. В следующий миг затонувшая машина вынырнула и стала быстро приближаться к берегу. Из кузова хлестала вода, на задних колесах болтались пучки водорослей.
И лебедка, и мотор разом смолкли, как только машину втащили на берег. Уже ненужный трос обмяк и безвольно повис. Мы все смотрели на элегантный черный «мерседес». Вода по-прежнему ручьями лила из-под крыльев и капота, а бесчисленные капли на стеклах и никеле сверкали всеми цветами радуги.
Первым к машине подошел краснолицый полицейский. Он без колебаний распахнул переднюю дверцу, отскочил в сторону, спасаясь от хлынувшего навстречу водопада, и заглянул внутрь.
Мертвец полулежал на переднем сиденье, однако его поза говорила о том, что первоначально он сидел за рулем. Ноги слегка касались педалей, правая рука безвольно свисала до полу.
Он был немолод — на мой взгляд, лет пятидесяти пяти. Стройный, худощавый, пожалуй, значительно выше среднего роста. Лицо загорелое, с резкими чертами; твердый подбородок и тонкие губы свидетельствовали об энергии и решительности. Негустые русые волосы, тронутые на висках сединой, обрамляли высокий, изрезанный морщинами лоб. Костюм, похоже, серый, и, хотя он насквозь промок, на пиджаке заметны большие темные пятна. Ни плаща, ни пальто — в машине я их тоже не обнаружил, сколько ни всматривался.
