Всеволод Евгеньевич был зол не на шутку. Опасаясь, как бы они снова не накинулись друг на друга, я стала между отцом и сыном и еще раз повторила:
– На сегодня все прекращается. Всеволод Евгеньевич, поехали домой!
Бобров, задыхаясь от гнева, застегивал пальто и наматывал шарф. Михаил, не желая, видимо, выходить из кафе вместе с нами, первым двинулся к лестнице. Всеволод Евгеньевич дождался, когда он дотопает до верха, присел на стул, посидел некоторое время со скорбным видом, потом бросил на столик несколько купюр и пошел к лестнице.
– Что ж, вечер явно перестал быть томным, – резюмировала я, когда мы сели в машину. – Едем домой?
Бобров мрачно кивнул, и я направила «Тойоту» в сторону Кузнецкого ущелья.
Дома Бобров сразу же прошел к себе в кабинет, находившийся на первом этаже, и закрылся изнутри. Удивленная Лариса прошла к двери, тихонько постучала.
– Я занят, оставьте меня в покое! – нелюбезно прорычал Всеволод Евгеньевич, и перепуганная женщина отшатнулась, однако продолжать расспросы не решилась и отошла.
– Что с ним? – шепотом обратилась она ко мне.
– С сыном поссорился, – коротко прокомментировала я, и в глазах Ларисы сверкнул огонек беспокойства и досады.
Она хотела было что-то сказать, потом внимательно посмотрела на меня и, махнув рукой, направилась в свою спальню.
– Ужин на кухне, в микроволновке, – бросила она через плечо, закрывая за собой дверь.
Камиллы, как я поняла, дома не было, домработница Тамара Михайловна уже тоже отбыла. Собственно, мы находились втроем: чета Бобровых, разбредшаяся по разным комнатам, и я. Постояв в одиночестве в коридоре, я пожала плечами и решила не нарушать гармонии: отправилась к себе и переоделась. Ужин в микроволновке я благоразумно проигнорировала.
Ближе к ночи Бобров все-таки выбрался из своего кабинета и прошел в гостиную. Увидев, что она пуста, проследовал к спальне и постучал. Лариса что-то холодно ответила из-за двери, и Всеволод Евгеньевич заговорил быстро и мягко, извиняющимся тоном. Через пару минут Лариса милостиво отперла дверь, и Всеволод Евгеньевич тут же просочился внутрь. Я наблюдала за этой сценой из-за угла. Мне необходимо было перед сном побеседовать с Бобровым.
Я подарила им с супругой полчаса на примирение и всякие сюси-пуси, после чего на всякий случай набрала номер сотового Всеволода Евгеньевича.
– Да! – с удивлением и легкой тревогой отозвался он. – Что случилось?
– Ничего, просто не хотела личным вмешательством прерывать супружеский отдых. Поговорить бы надо.
