– Разведчица Настя взяла языка! – прыснула чернявая девушка, сидевшая за детским столиком на веранде.
Митя глянул краем глаза и обжегся. У девушки было взрослое, пронзительно умное лицо и тело пятилетнего ребенка.
– Да он нас боится больше, чем мы его! – заключила та, в упор разглядывая потерявшегося Митю.
– А ты, Лена, еще специально пугаешь, – заступилась Настя. – Никакой он не шпион. Просто деликатный человек. Не мог придти сам, без приглашения.
Ленино лицо захлестнула волна ехидства, но растрепанная женщина не дала ей ничего сказать.
– Сара, – произнесла она и крепко тряхнула вспотевшую Митину ладонь. – Куратор поселения.
– Держу пари, у него руки мокрые! – крикнула Лена, перегнувшись через столик.
Митя сейчас отдал бы все на свете, чтобы оказаться на своем чердаке с круглым окошком и смотреть оттуда, как ласточки стригут вечерний воздух, как незаметно меняется огромная картина облаков, а внизу на земле царственно ступает по забору облезлый кот.
Растрепанная Сара повела его показывать дом – уютный, просторный, совсем нездешний, – где в каждой комнате сидели, лежали, ползали на полу мучительно искаженные существа.
Иногда попадались и нормальные, в основном иностранцы, которые, к Митиному изумлению, вели себя совершенно естественно, будто вокруг были не страшные калеки, а такие же точно люди, как они.
Монотонным голосом Сара непрерывно рассказывала что-то об устройстве жизни, натуральном хозяйстве, обязанностях, которые есть у каждого, а Митя не мог выдавить из себя ни звука, не говоря уж про осмысленную речь.
Обитатели дома вели себя по-разному. Одни не обращали на Митино появление никакого внимания, чему он был затравленно рад, другие – со всех ног бросались общаться, норовя при этом обязательно потрогать его, будто он был забавной зверюшкой.
«А ведь я для них тоже нечто вроде инопланетянина!» – подумал Митя, и от этой взаимности ему несколько полегчало.
Настойчивее всех оказался косоглазый Стас, непременно пожелавший показать гостю свою комнату. Митя хотел крикнуть:
«Не оставляйте меня одного!»
Но Сара как ни в чем ни бывало отправилась на кухню, очевидно, решив, что ее присутствие больше не нужно.
– Я пишу автобиографию, – объявил Стас, когда они вошли в комнату, похожую на номер в студенческом мотеле. – Только – никому. Сюрприз. Хочу ко дню рождения докончить, издать в типографии и каждому вручить. С автографом!
На узком встроенном в стену столе громоздились кучи исписанных огромными буквами страниц.
