– Тише ты! – шикнул Илья Сергеич. – Щас как выпрыгнет. И на тебя начихает!
– А тебя в губы поцелует!
– А тебя в гланды лизнет!
– Заткнитесь вы! – зашипел Ванька, дико вытаращив глаза.
Они затаились и прислушались. Любка ходила по дому, пела, бормотала и, судя по мерному топоту, еще и приплясывала. Скрипели старые половицы. Истошно вопили галки, обдирая с психовкиной крыши толь.
– А тебе в рот слюней напустит! – выдохнул Витька и тут же получил локтем в бок.
Любка подошла совсем близко к окну. Погремушка, с которой она не расставалась, громыхнула почти у них над головами. Любка оперлась на подоконник, булькнула горлом и вдруг со всей мочи грянула:
Пришла курица в аптеку
И сказала: «Кукареку!
Дайте мази и духов
Для приманки петухов!»
Зажав рты ладонями, мальчишки беззвучно затряслись. Первым не выдержал и гоготнул покрасневший от натуги Витька. Тут же с облегчением заржали в голос Ванька и Илья Сергеич.
– Ба! Да у нас гости! – обрадовалась Любка и свесилась из окна.
Но пятиклассники уже вылетели в калитку, совсем забыв, что договорились уходить огородами, чтобы отвязаться от Минкина.
– Психовка! Психовка! В голове шпаклевка! – на бегу выкрикнул Илья Сергеич и даже умудрился запустить камнем в психовкин дом; правда, не докинул.
Они помчались по главной улице, преследуемые сурово сопящим Минкиным, и отдышались только в церковном дворе, в тени запертой на замок колокольни.
– Там черт живет, – сообщил всезнающий Витька. – Сам видел.
– А Человека-паука ты не видел? – презрительно спросил Илья Сергеич.
– Я всех видел, – неопределенно соврал Витька.
Сарай отца Константина был открыт, но внутри никого не было. Пятиклассники нерешительно помялись на пороге, соображая, как воспользоваться отсутствием хозяина. Первым, к страшной досаде Ильи Сергеича, опять оказался Витька.
– Старый поп Михей, – таинственно сказал он, – где-то тут сокровище запрятал.
– Какое у него сокровище, – усомнился Ванька.
– Штопаные носки! – съязвил Илья Сергеич.
– Дураки! Он оттого и бедный был, что все деньги на жемчужину потратил!
– Жемчужину? – ахнули пятиклассники, забыв раздоры.
– Я когда отцовской дроби наглотался, – начал Витька, наслаждаясь всеобщим вниманием, – меня бабка в церковь таскала, святой водой отпаивать, так как доктор запил.
– Ага, это они дядь Вову в армию спроваживали, – вставил Ванька. – У меня тогда батя чуть в печке не сгорел.
– Так вот. А старый-то поп прямо в церкви и рассказывает. Мол, раньше у меня полным-полно всего было. И жемчуги, и доллары, и тачки. А потом, говорит, один барыга показал мне самую прекрасную в мире жемчужину. И я всё-всё распродал, что у меня было, и ее купил.
