— Да вот, смотрим. Как я и думал, выходные каналы задраены, но они чистые, я ж говорил, думаю, надо варить.
— А покрытие?
— Нет ничего, чистый металл, это же корабль не посадочный….
— Зад смотрели?
— Нет ещё не дошли.
— Пошли туда кого поспокойней. И осторожней! Подальше от антенн держитесь, не дай, бог засекут!
— Я Седьмой. Василий, отдай Питу камеру, раз он всё равно сидит, пусть кронштейном поработает, или штативом, только чтоб не вертелся. И переключите нас на неё.
Я сижу, раскрыв рот и ничего не понимаю, хотя, нет, воздух, это понятно, нам говорили в скуле про клапаны, кислород, а всё остальное — как идиотка, но сижу тихо… На первом экране, картинка пропала, потом замелькали белые пятна, черное поле со звёздами, и вдруг медленно проплыла по экрану странная фигура, как большой черный лохматый пакет с двумя обрубками.
Фигура плыла на ослепительно белом фоне и всё это вместе тоже плыло по экрану, и я чуть не вскрикнула, когда поняла, что белый фон — это корабль чужаков, а фигура — живой человек! Белое полотно преломилось на стыке с какой-то частью корпуса и в кусочке тени проплыли по экрану полосы сварных швов, каких-то отверстий с круглыми крышками.
— Пит, я Седьмой, попробуй не вертеться. Как у тебя с дыханием?
— …мально! Нормально! Слышно меня?
— Слышно, Пит, не волнуйся! Постарайся не стравить воздух, а то за тобой хвост как от кометы пойдёт.
— Я стараюсь, обидно только.
— Чудак, ещё всем хватит. Ладно, отключайся.
И опять я не сразу понимаю, почему чудак и чего ему хватит?
Воздуха, что ли? Тогда почему "ещё"? Нет, плохо быть глупой.
— Первый Седьмому
— Есть Седьмой.
— Пропала Айра Спэнс, последний раз её видели два часа назад, она относила завтрак в пультовую.
— Ну, тогда я тоже пропал. Она здесь и сидит в пультовой, подслушивает. Кто там её ищет?
— Ищет мать. У неё занятия.
— Передай, сейчас она придёт. Конец связи.
— Есть передать. Конец связи.
Училка! Накапала! Тут вон, что творится, а ей опять приспичило свои синусы проповедовать Я не жду, когда меня попросят отсюда, хотя Старику до лампы мои дела, собираю манатки, шлюз открывается и я лечу в столовку, переваривая увиденное.
По дороге напарываюсь на Джилли, которая орёт, у…рожа красная! Ори, ори, может, лопнешь со злости, ничего ты мне не сделаешь, я Свободная и мне ещё месяц до Ритуала. Там, может наши гибнут, а она орёт!
Ма, как меня увидела, стала железная, я попробовала поныть, но пришлось идти на занятия. Все писали диктант, милые правильные чистюльки! Чуча им клавиатурки повесила, хорошие такие детки, в перчаточках, пальчиками водят, у-сю-сю. Я доложилась и мне повесила, но не могла же я сейчас писать диктант! Я и спросила училку, почему Питу обидно и чего ему ещё хватит?
