"Какая глупость, выжить при столкновении с демоном и бездарно погибнуть, как нежеланный свидетель!" — сказал он сам себе и приготовился к смерти, съежившись от вновь накатившего страха. Умирать всегда страшно! Юноша хотел встретить свою судьбу, смотря ей прямо в лицо. Не получилось. Животный страх позволил лишь безвольно замерить в беззащитной позе и позорно спрятать глаза. Ден отчетливо слышал, как троица подошла к нему вплотную, и остановилось в каком-то шаге от него. Сердце юноши на миг замерло, готовое принять в себя несколько сантиметров холодной стали, а затем продолжило свой бег с пугающей частотой. Удар следовал за ударом, но Иванов пока оставался, жив и вообще никак не пострадал от подошедшей к нему троицы воинов. Однако глаза юноша открывать не спешил.
— Эй, парень, — Денис вздрогнул от неожиданно раздавшегося мужского голоса, кстати, дольно приятного, без какого-либо агрессивного обертона, — я знаю, ты меня слышишь, открывай глаза, никто тебя убивать не собирается.
Денис еще немного подождал, успокаивая бешено колотящееся сердце, и для начала на секунду открыл один глаз. Три воина стояли в метре от него и терпеливо ждали. Еще немного подождав, Иванов, уже смелее, посмотрел двумя глазами на своих, ну скажем пока, спасителей. В темноте он смог рассмотреть, только силуэты трех мужчин в необычной для этого времени года одежде, примерно его роста, только один был метра под два. Все остальные детали, в том числе лица скрывал мрак. Больше он ничего не видел, того зрения, что показало ему бой и сущность демона, больше не было.
— Чего лежишь, вставай! — сказал двухметровый гигант, стоящий в центре, уже знакомым Денису голосом. — Все уже закончилось.
— Я бы с радостью, — прошептал пересохшим горлом Иванов, — вот только сил что-то совсем нет.
— Хм, пожалуй, это не проблема. Эдгар помоги мальцу.
Стоявший слева от говорившего воина лучник, торчавшие из-за спины лук и стрелы были довольно неплохо видны на фоне звездного неба, приблизился к Дену. Юноша заметно напрягся, готовясь к неприятностям, но ничего плохо не произошло. Эдгар опустился рядом с ним на корточки и стал совершать какие-то пассы руками. Никого свечения он в этот момент больше не видел. Тем не менее, через полминуты подобных манипуляций Иванов ощутил, как успокоилось сердце, отступила уже ставшая привычной на какое-то время боль, да и сил значительно прибавилось.
— Ну, как, полегчало? — почему-то весело спросил Дена Эдгар. При этом голос у него был настолько звонкий и певучий, до невозможности. Кроме того, бывший детдомовец смог рассмотреть его лицо, по крайней мере, заостренные кверху уши.
