— Это хорошо. Скоро Истинных в городе не останется вообще.
— Ты собираешься…
— Они порочат наш великий род. Таким не место среди нас. Или ты считаешь иначе? — его черные глаза угрожающе сощурились.
Лейла отрицательно затрясла головой.
— Я полностью согласна с тобой, о великий. Самир уже достал нас своими нравоучениями. Кое-кто вроде Мии, Алекса и Аскольда с ним солидарны, но только не я. И еще, пожалуй, Каина — он всегда был бунтарем. Но я думала, у нас нет другого выхода: Перворожденные, согласно легендам, погрузились в Сон, а наши лидеры навязали нам свои законы. Я готова пойти за тобой, господин, и служить тебе со всей преданностью жалкой Истинной!
Марк склонил голову, с усмешкой рассматривая преисполненное пылкого обожания лицо Лейлы. Маленькая рыжая лиса. Он, конечно, готов был поверить в то, что ей отчаянно хотелось вырваться из-под надзора Самира, хотелось крови, свободы и власти, и в нем она увидела долгожданного спасителя, достаточно могущественного, чтобы помочь ей и при этом защитить от мести сородичей, которых она так легко собиралась предать. Пожалуй, она будет ему хорошей слугой. И спутницей. Крошке Лизе нужна другая мать. Более жестокая, изворотливая, ловкая. В ее сердце не должно быть места печали и сомнениям. Жаль Изу — в нее было вложено много сил, но она с каждым днем все больше его разочаровывала. С ней придется проститься. Навсегда.
— И ты поможешь мне истребить свою Семью? — спросил он жестко.
Лейла на миг задумалась, затем твердо кивнула:
— Да, помогу. Если ты заберешь меня с собой.
— Я заберу тебя с собой, Лейла. Что ж, начать, полагаю, следует с вожака. После его смерти вся стая этих трусливых шакалов распадется сама собой, и мне будет легче выследить и убить их одного за другим. Как, ты сказала, его имя? Самир?
— Да, господин. Он — самый старший из нас. Сын Перворожденного.
— Перворожденного? — удивился Марк. — И что же, известно тебе имя его отца или матери?
— М-м-м… отца его, если память меня не подводит, звали Фэрис…
— …а мать — Лилит, — удовлетворенно кивнул он. — Фэрис и Лилит Шемсут. Я слыхал, что у них есть сын, но не имел чести знать его лично. Вот и познакомимся. Отец его был достойным Перворожденным; тем прискорбнее участь его сына… Что же, дом его, скорее всего, тщательно охраняется?
— Ну, на самом деле, вриколакосов у него не так уж много. Парочка личных телохранителей, с которыми он никогда не расстается, ну и два-три постоянно живущих с ним вриколакоса, не считая людей-доноров и слуг.
