Сейчас, по прошествии веков, прошлое затуманилось и казалось давним сном, одним из миллиардов увиденных им за бесконечно долгую жизнь. Мир изменился; изменился и он сам. Самир усмехнулся, подумав, что сейчас, как никогда прежде, напоминает своего отца — одинокого и равнодушного ко всем земным суетам. И как так случилось, что за всю эту бездну времени он так и не нашел себе подругу, которая разделила бы с ним его одиночество, с которой он мог бы продолжить свой род?.. Возможно, он сам виноват, зачастую отдавая предпочтение мужчинам, нежели женщинам — большинство Истинных по природе своей бисексуальны и способны в равной степени наслаждаться близостью с представителями обоих полов. Так уж вышло, что прекрасных юношей рядом с ним всегда было больше, чем дев, благо, что законы античного, да и современного мира такие отношения вполне допускали.
В его нынешней Семье было две женщины, с которыми бы он мог связать свою жизнь: Мия и Лейла. Мия, взрослая, мудрая, красивая, такая же сдержанная и немногословная, как и он сам, давно привлекла его внимание, и, если бы не Аскольд, он, пожалуй, попытал бы здесь счастья. Отношения с ветреной и взбалмошной Лейлой были категорически невозможны — по крайней мере, еще лет двести-триста. Да и внешне эта огненноволосая фурия его нисколько не привлекала. Интересно, кстати, в кого она уродилась такой рыжей — среди Истинных этот цвет волос был крайне редок…
У Самира было несколько любовниц-вриколакосов, которые были недурны собой, умны и образованны, но союз ни с одной из них не принес бы ему желаемого наследника. Возможно, настала пора покинуть Россию и переехать туда, где шанс встретить достойную Истинную был более высоким. В Штаты, например. Или Европу. Пока одиночество и темные сны не свели его с ума, как некогда Перворожденных.
Самир вздохнул, вновь возвращаясь к своим бумагам. На его плечах лежала ответственность за Семью, да и открывшего охоту на людей чужака следовало выследить как можно скорее, а он тут строит несбыточные планы. Что ж, в его распоряжении — вечность, и ему, в отличие от людей, спешить некуда.
* * *
В этот раз она никуда не исчезла. Открыв глаза, Игорь увидел прямо перед собой кудрявый затылок и хрупкое оголенное плечико, белизну которого подчеркивал индиговый цвет простыни. Взгляд его упал на настенные часы напротив: ровно полдень. Хорошо же они поспали! Одно утешало: на работу ему сегодня идти не нужно было.
Осторожно приподнявшись на локте, Игорь принялся рассматривать лицо ночной гостьи. Сейчас, в ярком свете полуденного солнца, пробивающемся сквозь шторы, она не показалась ему прекрасной, но смертельно опасной хищницей, пришедшей за его кровью — худенькая, как подросток, с нежным пухлым ртом и ямочками на щеках, она выглядела такой беззащитной во сне… Неужели это она кусала его в шею, пила его кровь, а потом несколько часов изводила изощренными ласками? Игорь невольно коснулся своей шеи и ощутил под пальцами корочку затянувшейся ранки. Выходит, ему это все не приснилось. Вот она, кровососущая тварь, безмятежно спит в его постели, похожая на белокурого эльфа в золотистом сиянии солнечного света. Солнечный свет! Разве он ей не опасен? По идее, она должна была вспыхнуть и сгореть как спичка, оглашая комнату яростным воем. Но, похоже, ни один из последователей безумного ирландца9 до конца не знал всей правды о вампирах. В одном они были правы: люди не могли быть настолько красивы.
